Из воспоминания Гали Рахлиной о войне

 

Галя родилась 5 октября 1938 года. Когда началась война ей было всего 2 года и 8 месяцев. Конечно, она не помнит всё, что происходило во время войны, но отдельные эпизоды запечатлелись в её памяти, о некоторых она знает и помнит из послевоенных рассказов взрослых. Вот об этих эпизодах и пойдёт речь.

До войны семья Иглицыных жила в белорусском городе Витебске. Незадолго до начала войны был куплен дом в районе железнодорожного вокзала по улице Свердлова. Семья состояла из шести человек:
Отец Иглицын Самуил Аронович
Мать Иглицына Софья Яковлевна
Бабушка (со стороны матери) Левина Ципа Залмановна
Трое дочерей (Инесса 1935 г.р, Галина 1938 г.р. и Александра 1941 г.р.).

В первые дни войны отца забрали на фронт. Уходя, он посоветовал матери уехать с детьми из города, т.к. Витебск уже подвергался бомбёжкам. При этом он советовал не обременять себя вещами, а взять только пелёнки для грудной дочери и документы. Мать так и поступила. Но уходить из города пришлось пешком, поезда уже не шли, или им не удалось сесть на поезд. Шли в направлении Орши. Пешком и на телегах люди бежали из города. Семья папиного сослуживца ехала на подводе и подобрала бабушку и пятимесячную Шуру (так в семье звали Александру). Мать со старшими дочерьми шла рядом с подводой. Началась бомбёжка. Все бросились в поле, мимо которого проезжали. Мать уложила детей на землю и закрыла их собою. Во время бомбёжки лошадь убило, дальше все пошли пешком. Так с трудом, без еды и питья, добрались до Орши.

Вокзал был загружен. С трудом семья втиснулась в вагон товарного поезда. Все сидячие места были заняты. Только бабушку, почти слепую из-за катаракты, удалось усадить, старших девочек кто-то взял на руки, а матери с малышкой на руках пришлось стоять. Поезд шёл по направлению на Урал. По дороге состав несколько раз подвергался бомбёжкам, часто останавливался. Одну из бомбёжек Галя помнит очень хорошо. Повидимому, это случилось вблизи какого-то населённого пункта городского типа. Состав остановился, началась паника, кричали дети. Платформа была очень высоко, надо было прыгать на землю. Взрослые люди помогали сойти детям. Старшую сестрёнку Инну первую сняли с подножки, и она со всеми взрослыми побежала вперёд. Пока мама с Шурой на руках смогла сойти и помочь незрячей бабушке и Гале, она потеряла из виду Инну. Тогда она оставила бабушку с малышкой и Галей около какой-то кирпичной стены, а сама побежала искать Инну. Она обошла все места скопления людей, больницы и даже морг, но не нашла дочку. В тот момент она поседела. Было подозрение, что ребёнок погиб, но надежда не угасла. Поезд ушёл, а семья осталась, чтобы продолжить поиски. От переживаний и недоедания у матери пропало молоко, не было чем кормить малышку. Чтобы утолить жажду, пользовались водой из луж. У ребёнка начался понос, пелёнок нехватало, пришлось снять с себя и разорвать рубашку. Кто-то из местных жителей дал баночку молока. Наступил вечер. И вдруг они увидели Инну, которую за ручку вела женщина. Наверное, Инна попала в приют, потому что она была переодета в серенький халатик. Женщина рассказала, что Инна плакала и требовала найти маму. Радости не было конца, и семье удалось уехать на следующем поезде в теплушке.

Прибыли в Свердловскую область и попали в деревню Большой Ут. Вначале их завели в дом местных жителей, где всех накормили, но жить там не оставили. Семью поместили в сторожке, которая представляла собой небольшой домик с русской печкой, одной кроватью и столом, с условием сторожить рядом стоявший амбар с зерном и сельскохозяйственную технику. Кроме обязанностей сторожа мать выполняла сельхозработы в колхозе, а по ночам вела колхозную бухгалтерию, а ещё вязала носки и варежки для фронта.

В этой деревне они познакомились и подружились с молодой башкиркой Ксенией, тоже эвакуированной. У неё также муж был на фронте, а она жила с маленьким сыном Колей, который был всего на полгода старше Шуры. Ей не на кого было оставлять сына на время работы, и мать предложила забрать его к себе. Где трое, там и четверо. Эти женщины во всём помогали друг другу. Галя хорошо помнит Ксению. Весной 1942 года по почте пришло извещение о том, что отец пропал без вести. Галя очень хорошо помнит этот момент, тогда она впервые увидела маму плачущей. А вскоре после этого и Ксения получила похоронку на своего мужа. Горе объединило женщин. Их дружба и взаимовыручка стала ещё теснее. Они и после войны поддерживали связь, переписывались, обменивались новостями.

Все страдали от голода. Варили крапиву, лебеду, из картофельных очисток пекли оладьи. В конце 1942 года заболела бабушка. Тогда мама сняла с руки своё обручальное кольцо и обменяла его на банку мёда, предупредив детей, что это только для бабушки. Но бабушка не поправилась, она умерла в январе, когда стояли жуткие морозы. Колхоз выделил подводу для похорон. Галя, Шура и Коля сидели на печке и из окна смотрели, как среди сугробов отъезжает телега. Инну мама укутала в мешки и посадила на гроб, а сама в портянках шла рядом.

В Большом Уте жили до конца войны. Возвращались через Москву по вызову папиной сестры, тёти Лизы. Галя не знает точной даты возвращения, но хорошо помнит, что в это время в Москве был салют, который она видела впервые. Возможно, это был День Победы.

Дом в Витебске был разрушен, поэтому поехали в Клинцы Брянской области, где жила мамина сестра, тётя Маша. У неё был собственный дом, но когда она вернулась из эвакуации, он был занят и пришлось судиться. После перенесенных невзгод, постепенно жизнь входила в мирное русло.

Рахлина Галя тел.0544529313, 086753380