Семинар Якова Басина
по истории
Семитская раса: миф или реальность?
Яков Басин
Мир меняется. Мы меняемся вместе с меняющимся миром, и мы живем по
законам, которые сами пишем. Исходя из этой сентенции, можно смело
предположить, что некоторые понятия, которыми мы сегодня еще пользуемся,
уже не соответствуют реалиям времени. В частности, нередко возникает
вопрос, почему мы используем появившийся сравнительно недавно термин
«антисемитизм» при описании событий глубокого прошлого. У ряда
исследователей также вызывает сомнение понятие «расовый антисемитизм»,
которое, по их мнению, не должно выделяться из общего понятия «расизм».
Разговор на эту тему имеет под собой не столько лингвистический, сколько
социальный подтекст, ибо затрагивает многие вопросы современных
межнациональных и даже межгосударственных отношений.
1
Девятнадцатый век оставил нам в наследство расовую теорию, на базе
которой и были сформулированы основные критерии расового антисемитизма.
А поскольку евреи всегда были «козлами отпущения» за все, что
происходило в мире, на них и пришелся главный удар расистов, положивших
эту форму антисемитизма в основу концепции «окончательного решения
еврейского вопроса». В настоящее время в мире все больше и больше
возрастает интерес к истории нацизма – одной из самых злободневных тем
исторической науки. В одном из фокусов этого интереса находится
расистская составляющая идеологии Третьего рейха – едва ли не важнейшего
элемента государственной машины нацистской империи.
Термин «антисемитизм» действительно возник достаточно поздно, во второй
половине XIX века. До него для обозначения дискриминации евреев в
обществе использовалось слово «юдофобия». Оба этих термина имеют большую
историю, и, если ее не знать, трудно сделать вывод о том, насколько их
применение соответствует реалиям нашего времени. В качестве главного
довода, почему эти два понятия не могут быть синонимами, обычно
приводится буквальный перевод этих слов на русский язык. Первое –
«антисемитизм» – означает неприязнь к семитам, причем ко всем без
исключения, а не только к евреям. Второе – «юдофобия» – страх (фобию)
перед евреями. При этом совершенно ясно, что само слово «страх»
применительно к какому-то определенному народу трудно соотнести с
ситуациями, возникающими в современном мире.
Что касается слова «юдофобия», то с его этимологией проблем не
возникает. Определяющим в данном случае является его окончание – «…фоб»
(«…фобия»). Этот терминоэлемент во всех словарях носит откровенно
негативный оттенок, причем в настоящее время его трактовка получила
более расширительное значение, чем в прошлом. Если раньше это означало
только страх (аэрофобия, гидрофобия, канцерофобия, клаустрофобия и др.),
то теперь еще и ненависть, вражду, яростное противостояние (англофобия,
франкофобия, кавказофобия, русофобия, исламофобия, женофобия и др.).
Исходя из этого, юдофоб – это человек, испытывающий неприязнь к евреям
независимо от того, какие причины привели к ее возникновению. Именно так
трактуется это слово и в русской [1], и в зарубежной лексике [2].
Что же касается слова «антисемитизм», то по своему лексическому составу
оно действительно не соответствует значению, общепринятому в современном
русском языке. Но, во-первых, слово это существует и используется в
литературе и юридической практике уже добрых полтора века, а во-вторых,
пока никто не ввел в оборот никакого иного слова, которое заменило бы
устаревшее. Не случайно американская энциклопедия (т.16, с. 103) дает
дефиницию антисемитизма с оговоркой: «Современный термин «антисемитизм»,
за неимением лучшего, применяется для обозначения враждебности к евреям
со стороны неевреев». (Заметим по ходу, что антисемиты встречаются и
среди самих евреев, так что, если подходить буквалистски, эта
формулировка также не лишена двусмысленности).
Существующее противоречие используется для словесной эквилибристики и
спекуляций теми, кто, разжигая вражду к евреям, хотел бы избежать
обвинений в действиях, подпадающих под статью уголовного кодекса.
Наиболее часто встречается следующее утверждение: «Я не могу быть
антисемитом уже хотя бы потому, что хорошо отношусь к арабам, а они тоже
семиты». Но такими объяснениями можно ввести в заблуждение лишь
доверчивых обывателей – суду же их пока еще никто предъявить не решился
из-за очевидной абсурдности.
Понятие, обозначаемое терминами «антисемитизм», «антисемит» и
производными от них, закреплено в многочисленных энциклопедиях и
словарях. Самое раннее из обнаруженных нами в изданиях дореволюционной
России относится к 1890 году [3]. Нельзя не заметить, что оно же и
наиболее универсальное: «Антисемит – враг евреев, иудейства, враждебный
особенностям, стремлениям и выдающемуся положению семитизма».
Слово «семитизм» в этой формулировке никого не должно вводить в
заблуждение. Дело в том, что в XIX веке все, касающееся семитов и
семитизма, относилось исключительно к евреям и еврейству. Мысль о том,
что в Европе когда-либо появится сколько-нибудь значительная прослойка
другого семитского народа, например, арабов или эфиопов, не могла придти
в голову даже в самых смелых мечтах. Но в начале XX в. происходит
глобальный процесс роста национального самосознания народов, на глазах
разваливаются некогда могучие империи, на карте мира появляются первые
мононациональные государства, и этнографы (а вместе с ними и политики)
начинают самым серьезным образом изучать этнические корни тех или иных
групп населения. Естественно, меняются и дефиниции. И вот мы уже читаем,
что «антисемит – враг еврейства, сторонник стеснения политических и
гражданских прав евреев» [4]. А то и вовсе все сводится к одной краткой
формулировке: «Антисемитизм – враждебное отношение к евреям» [5].
Наиболее полное, на наш взгляд, толкование юдофобии как социального
явления дает дореволюционная «Еврейская энциклопедия» Ф.Брокгауза и
И.Ефрона: «Независимо от элемента личных интересов антисемитизм питается
как врожденными и привитыми неприязненными чувствами, так и
предубеждением, будто евреи являются расой низшей и порочной, враждебно
относящейся к прочим народам; что их вероучение стоит в полном
противоречии с началами христианской религии и цивилизации; что всюду,
приобретая господство, евреи влияют разлагающе на политический и
социальный строй тех стран, в которых живут, и подрывают благосостояние
коренного населения» [6]
(Попутно обратим внимание на использование слова «раса» для обозначения
еврейского народа, что отнюдь не случайно, но об этом – речь позднее).
2
Первая мировая война привела к гибели гигантской Османской империи, и
многомиллионный арабский народ, бывший под турецким игом, получил
свободу, что привело к возникновению целого ряда независимых арабских
государств: Сирии, Ливана, Ирака, Трансиордании, Египта, Хиджаза (ныне –
Саудовская Аравия). Арабский фактор стал серьезным элементом мировой
политики, а британский мандат над Палестиной делал вполне реальным
создание на Ближнем Востоке еврейского государства. Так параллельно с
еврейским вопросом возник арабский, а одновременно запылал никогда не
затухающий костер арабо-израильского конфликта. Появилась необходимость
и более четко определиться с соответствующими дефинициями, и вот уже
слово «антисемитизм» начинает уже трактоваться как «распространенный
термин для обозначения враждебного отношения к евреям (но не к семитам
вообще») [7].
Так случилось в истории, что именно из-за неверного толкования слов
«семиты» и «семитизм» и началась терминологическая путаница, которая и
привела к существующему поныне противоречию.
Дело в том, что сам термин «антисемитизм» возник сравнительно поздно, а
если точнее, в 1880 г., когда в Германии появилась основанная
журналистом Вильгельмом Марром Антисемитская лига (Antisemiten-Kiga) и
начал выходить журнал, в названии которого было использовано это слово,
– «Zwanglose antisemitische Hefte».
Его издатель немецкий журналист Вильгельм Марр стал также известен и как
автор нескольких юдофобских брошюр. Одна из них даже была переведена на
русский язык и была издана «Новым Временем» – самой значительной из
реакционно-антисемитских газет России, выходившей более сорока лет
(основана в 1868 г.).
К концу 1870-х гг. в странах Центральной Европы в целом завершился
процесс эмансипации евреев, которые получили гражданские права и
юридическое подтверждение своего равенства перед законом с другими
народами. Революция 1848 года принесла евреям свободы, о которых они
ранее и мечтать не могли, главной из которых были равные избирательные
права граждан независимо от их вероисповеданий. В Германии эти свободы
были закреплены «Основными правами немецкого народа». Но юдофобские
круги это ни коим образом не устраивало, и возникает целое общественное
движение, главной (если не единственной) целью которого была борьба с
еврейством. Движение это не было однородным: в нем принимали участие и
общественные группировки, и политические организации. Объединяло же их
одно – юдофобство. Однако прежние подходы к оценке роли евреев в жизни
общества, основанные на религиозных и экономических противоречиях, уже
не срабатывали и серьезной общественной реакции не вызывали. Требовалось
новое решение, и оно нашлось.
Еще в 1850 г. в Германии появился памфлет «Еврейство в музыке»,
проникнутый нескрываемой ненавистью к евреям. Как позднее выяснилось,
автором его был известный композитор и дирижер Рихард Вагнер. Юдофобские
высказывания автора далеко уходили от обсуждения чисто музыкальных
проблем: «Еврейство является нечистой совестью нашей современной
цивилизации… Евреи – суть демоническая сила, стремящаяся к гибели
человеческого рода… В религии евреи давно уже для нас закоренелые враги,
недостойные даже ненависти…». Р.Вагнер прямо требовал «насильственного
удаления» евреев из жизни Германии и Европы, что позволило нацистам,
придя к власти, провозгласить Вагнера пророком и национальным героем
Третьего рейха.
Р.Вагнер оказался провозвестником новой формы юдофобства, основанной на
утверждении исконной (то есть врожденной, передающейся генетически)
порочности еврейства. Лидер созданной в 1878 г. в Германии
Христианско-социальной партии, ее основатель, протестантский священник
Адольф Штеккер для достижения политических целей развил идеи Р.Вагнера.
«Евреи стремятся захватить в свои руки богатства нашего народа и с
помощью продажной прессы подорвать благосостояние страны», – пугал он
немцев. Экономические мотивы антиеврейской политики развивал другой
германский журналист – Отто Глагау. Постепенно сложилось целое
общественное движение, получившее название Берлинского. В 1881 г. оно
представило в германский рейхстаг петицию с требованием ограничить в
правах немецких евреев и запретить иммиграцию евреев в Германию. Под
петицией стояло 250 тысяч подписей.
К этому времени книга Вильгельма Марра уже обрела популярность, слово
«антисемитизм» вошло в обиход, и в 1882 г. в Дрездене состоялся первый
международный конгресс, который был представлен миру как Антисемитский.
После того, как конгресс принял в качестве программного документа восемь
тезисов А.Штеккера, последний обрел репутацию одного из идеологов
юдофобства. Главным требованием конгресса стала отмена эмансипации
евреев как противоречащей самому существу христианских идей. Так
антисемитизм стал символом организованного антиеврейского движения.
Особый вклад в формирование нового мировоззрения сделал известный
философ Евгений Дюринг, который под влиянием личных неприятностей
(слепота, исключение в дисциплинарном порядке из числа приват-доцентов
берлинского университета) написал несколько книг, в которых развивал
идею вины евреев за то, что они дали миру христианство и Евангелие. За
это «преступление» Дюринг требовал физического уничтожения евреев. При
этом он настаивал на том, что уход еврея из своей религии (крещение) не
должен приниматься во внимание. Возражая известному прусскому историку
Генриху Трейчке, который требовал от евреев, чтобы они «были немцами и
чувствовали по-немецки», он писал: «Евреи существовали бы и тогда, когда
все они без исключения повернулись бы спиною к своей религии и перешли
бы в какую-нибудь из господствующих у нас церквей… Я утверждаю, что
еврейский вопрос есть вопрос расовый, и евреи не только нам чуждая, но и
врожденно и бесповоротно испорченная раса».
Так Е.Дюринг фактически провозгласил расовую теорию антисемитизма,
принятую спустя полвека нацистами в качестве основы для «окончательного
решения еврейского вопроса».
3
Так сложилось в истории, что в основе дискриминации, которой в разной
форме подвергались евреи в большинстве стран мира, во многом лежали
экономические противоречия, основанные на реально существующем на
протяжении многих веков их традиционно доминирующем положении в самой
болезненной для восприятия окружающего населения общественной нише –
товарно-денежных отношениях. Однако признаваться, что евреи опережают
другие народы в силу своей высокой конкурентноспособности, никто не
хотел, а в результате на этот, говоря словами К.Маркса, базис всегда
накладывалась некая идеологическая надстройка.
В древние времена языческий мир относился к евреям враждебно, обвиняя их
в приверженности к единобожию (монотеизм). Позднее мир христианский,
усвоивший монотеизм и по-своему трансформировавший его, попытался
обратить приверженцев иудаизма в свою веру, то есть сделать прозелитами.
Но иудеи проявили стойкость и в течение двух тысячелетий смогли
сохранить свою веру в неприкосновенности. Это оградило их от ассимиляции
– растворения в более многочисленной среде коренных народов, где они
проживали в условиях рассеяния, но не оградило от дискриминации, которую
иногда называют христианской. Евреям избавиться от нее можно было
достаточно просто – крещением, после которого новообращенный (выкрест)
получал все права гражданства. Для России, к примеру, это означало
возможность селиться вне «черты оседлости», обходить процентную норму
при получении образования, поступать на государственную службу,
достигать высоких чинов в армии и т.д.
Либеральные свободы, объявленные в крупнейших европейских государствах в
результате революционных событий 1848 – 1849 гг., привели к обретению
прав гражданства всеми сословными группами населения вне зависимости от
их религиозной принадлежности, что сводило «на нет» возможности такого
привычного для шовинистов «христианского» антисемитизма. Идея
дискриминации на основе расового различия, провозглашенная германскими
идеологами, оказалась для них как нельзя кстати. Вот только само понятие
«расы» ими серьезно не рассматривалось, хотя новая (расовая) идеология
разрабатывалась отнюдь не новичками в науке.
Энциклопедия определяет расы как исторически сложившиеся группы людей,
характеризующиеся совокупностью внешних физических особенностей. Что
касается физического строения человека, в том числе строение мозга, то
они у людей всех рас одинаковы, ибо человечество является единым
биологическим видом. При этом наиболее отчетливо выделяются три большие
расы – негроидная, европеоидная и монголоидная.
Выделить семитов в отдельную расу могли либо люди безграмотные, либо в
науках искушенные, но пользующиеся доверчивостью миллионов неискушенных.
Дело в том, что семиты – понятие не этническое, а лингвистическое.
Семитские народы – это те, чей язык относится к семитской языковой
группе. В иудаизме и христианстве они считаются потомками Сима, первого
из трех сыновей Ноя – праведника, спасенного Богом от потопа, чтобы он
стал продолжателем рода человеческого. Согласно библейскому преданию Бог
благословил его и его потомство, заключив с ними завет. Из современных
народов к семитам относятся арабы, ассирийцы, евреи, эфиопы – их языки
едва ли не единственные из этой группы языков, остающиеся живыми
(разговорный иврит возрожден в конце XIX века искусственно). Сам термин
«семиты» введен в обращение достаточно поздно – в 1781 г. немецким
историком Августом Шлёцером (1735 – 1809), одним из авторов так
называемой «норманнской теории» возникновения русской государственности,
долгие годы работавшего в России.
Как известно, иудаизм рассматривает всех людей, к каким бы племенам и
народам они не принадлежали, как потомков общего предка Адама, а потому
генетически (то есть, от рождения) равных по заложенным в них природой
возможностям. Тем не менее, некоторые ученые уже в древности писали о
том, что человечество делится на неравноценные интеллектуально и
нравственно группы. К примеру, Платон и Аристотель утверждали, что греки
изначально свободные люди, а варвары – рабы. Но лишь в середине XVIII в.
были заложены научные основы для будущей расовой теории.
Сначала шведский естествоиспытатель Карл Линней, выделив четыре
биологически различные человеческие расы, приписал им умственную и
культурную неравноценность, а вслед за ним французский
естествоиспытатель Жорж Луи Бюффон и вовсе определил белого человека как
венец творения, а черного – как представителя дегенеративных рас.
Постарались в развитии расистских идей и кое-кто из великих
просветителей и энциклопедистов XVIII в. К примеру, Вольтер утверждал,
что черный человек – это промежуточное звено между белым человеком и
человекообразной обезьяной. Весьма близкие к нему идеи высказывали их
современники – родоначальники немецкой классической философии Иммануил
Кант и Иоганн Фихте.
Дальнейшая разработка расовой теории продолжилась и в XIX в. Наиболее
серьезный вклад в нее внес французский писатель граф Жозеф-Артур Гобино,
который в 1853 – 1855 гг. выпустил объемистый труд «Опыт о неравенстве
человеческих рас». Именно он сформулировал в законченной форме те
положения, которые позднее легли в основу расовой теории нацизма:
– о расе как основном факторе исторического развития;
– о белой расе как наиболее способной к культурному творчеству, а потому
высшей по сравнению с двумя другими – желтой и черной;
– о борьбе рас как движущей силе исторического процесса;
– о пагубности расового смешения, особенно для высшей, белой расы и т.д.
Значительную роль в развитии юдофобии, в основе которой лежали бы
расистские мотивы, сыграли французские философы, стоявшие на сугубо
материалистических позициях и бывшие крайними атеистами. Едва ли не
первым, кто приписал евреям врожденные порочные наклонности, был
Вольтер, который открыто заявлял, что евреи – жестокий,
человеконенавистнический и эгоцентричный народ. «Герои избранного народа
только и делают, что совершают насилия и преступления», – писал он.
4
Надо сказать, что в этот период развития наук большинство из ученых
оперировали чисто биологическими категориями и никоим образом оценкой
человеческих достоинств евреев не занимались: принадлежность евреев к
белой, европейской расе считалась само собой разумеющейся. Это за них
сделали другие.
В середине XIX в. лингвисты теоретически обосновали наличие в
европейской цивилизации семьи индоевропейских языков, существенно
отличающейся от других языковых групп. Возникло предположение, что у них
общее происхождение, а, следовательно, существовал некогда и их
прародитель – некий праязык. А раз так, значит, принадлежали все эти
народы к одной расе. Выведенная чисто умозрительно новая раса немедленно
получила название арийской.
Однако, согласно таких логических построений выходило, что, поскольку
еврейский язык относится к иной группе языков – семитской, то и сами
евреи не могут быть расово родственными всем европейским народам. И
тогда возникло понятие о некой семитской расе, к которой якобы
принадлежат евреи, в результате чего возникло совершенно несостоятельное
с научной точки зрения утверждение, что язык – важнейшая расовая
характеристика, а эта концепция немедленно превратила евреев в изгоев
европейского сообщества. Правда, расовая доктрина нацистов превратила в
таких же изгоев, подлежащих тотальному уничтожению, и цыган, язык
которых принадлежит к группе индоевропейских, но это уже больше говорит
о порядочности тех, кто пытался подогнать под свои безумные идеи
теоретическую базу.
Расистам для полной убедительности своих научных (точнее, конечно,
псевдонаучных) построений крайне важно было описать не только
психофизиологические особенности представителей новоявленной семитской
расы, но и доказать, что в морально-этическом плане это тоже другие люди
и, что самое главное, гораздо хуже арийцев. А для этого нужны были
серьезные доказательства. Требовалось убедить в этом миллионы людей.
И тут выяснилось, что достаточно привести отрицательные характеристики
отдельных евреев – известных банкиров и торговцев, и можно говорить обо
всем народе как о расе торгашей и хапуг. А данные этнической
заболеваемости евреев (в XIX в. при сохранении ими этнической
однородности ее еще можно было изучать) будут свидетельствовать об их
патологической наследственности. Или достаточно критически описать быт и
национальные традиции евреев – и готовы доказательства порочности их
талмудического мировоззрения. А можно и вообще ничего не доказывать.
Достаточно того, что о евреях люди знают мало, что не зря в веках их
унижали и подвергали социальной дискриминации, что для христиан это
«враги Христовы», что они «пьют кровь христианских младенцев» и т.д. – и
готов образ чужого, вызывающего подозрение, недоверие и страх народа. И
народ этот никак не может быть таким, как «мы»: на противопоставлении
«мы – они» построены многие закономерности человеческой психики, и при
этом МЫ – всегда хорошие, а ОНИ – всегда плохие.
В попытках выстроить стройную, логически выверенную систему
доказательств отрицательных характеристик еврейского народа создавались
научные труды и ломались копья многих научных дискуссий, в которых
отличился целый ряд вполне дойных ученых.
Выдающийся французский историк XIX века Жозеф Ренан, владевший многими
семитскими языками, автор семитомной «Истории происхождения
христианства» и пятитомной «Истории израильского народа», который
посвятил свои труды доказательству исключительной роли иудаизма и
еврейского национального гения в возникновении христианства и писал
даже, что «след, оставленный после себя Израилем, будет вечен»,
одновременно высказывал и совершенные мысли. Оказывается, евреи – некий
«странный народец», который отличается от всех других народов и не может
поэтому претендовать на равное с остальными к себе отношение. Он
утверждал также, что семитские народы, и евреи в том числе, не внесли
ничего самобытного ни в науку, ни в политику, ни в искусство, ни в
философию, и что вообще после возникновения учения Христа само
существование еврейского народа не имеет смысла.
Другой великий социолог и политический деятель XIX века, крещеный еврей
Карл Маркс в работе «К еврейскому вопросу» и вовсе дал совершенно
уничтожающую характеристику своему народу: «Еврейство есть факт,
оскорбляющий религиозный глаз христианина… Какова мирская основа
еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ
еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги… Эмансипация от
торгашества и денег – следовательно, от практического, реального
еврейства – была бы самоэмансипацией нашего времени… Эмансипация евреев
в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства…
Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства».
Эта работа была опубликована в 1844 г., за четыре года до революции в
Германии, где евреям были предоставлены все права гражданства. Возможно,
после революции К.Маркс не написал бы этих слов, но именно эту работу с
радостью цитировали расисты, делая на ее основании свои собственные
выводы.
Стоит ли удивляться, что, имея таких предшественников, Рихард Вагнер мог
с спокойно писать о еврействе как о нечистой совести современной
цивилизации, Адольф Штекер – о стремлении евреев захватить в свои руки
богатства немецкого народа, а Евгений Дюринг требовать физическое
уничтожение евреев!..
P.S.
Было бы неверным собрать в одной статье все данные о предшественниках
расового антисемитизма и выстроить на этой основе некую стройную систему
мировоззрения, которая свидетельствовала бы о том, что вся история
развития человеческой мысли – это история дискриминации евреев, а
великие умы мира – ее адвокаты. Попыткам «научного» обоснования юдофобии
была противопоставлена строгая аргументация их не менее великих
современников, которые, прежде всего, требовали объективного и
доброжелательного рассмотрения еврейского вопроса и во главу угла
ставили не субъективные причины (в том числе, расовые), а объективные и,
в первую очередь, социальные факторы.
«Мы не узнаем внутренних мотивов евреев до того дня, когда у них будет
свое свободное государство, свои школы и университеты, где они смогут
говорить и спорить без опасений. Тогда и только тогда мы узнаем, что они
действительно могут сказать миру» (Жан-Жак Руссо, 1762).
«Вы хотите, чтобы евреи стали лучшими людьми, полезными гражданами. Так
изгоняйте из общественной жизни всякие унизительные различия, откройте
евреям все пути к триумфу… Пусть они пользуются всеми гражданскими
правами. Это простое улучшение возведет их в степень полезных граждан»
(граф Оноре де Мирабо, 1788).
Еще жестче высказался известный французский историк XIX в. Жюль Мишле:
«Когда успехи цивилизации грозят опасностью интересам или влиянию
клерикального абсолютизма, последний отражает удар путем диверсии против
евреев».
С резким протестом против дискриминации, которой подвергаются евреи, и
обвинений в их адрес, связанных с якобы присущими им от природы
недостатками, выступил известный деятель французской революции, член
Национального собрания аббат Анри Грегуар. В частности, когда после
взятия Бастилии в стране возникли еврейские погромы, он подготовил
доклад, который предложил собранию, но получил отказ. Тогда он издал
этот доклад в виде брошюры «Предложение в пользу евреев». Грегуар не
скрывал, что прекрасно знает о свойственных евреям особенностям их
национального характера и быта и о их не всегда достойном поведении в
обществе, но понимает их причины и убежден, что «мы на их месте были бы,
вероятно, еще хуже». Для католического священника такая позиция являлась
откровенным вызовом крайне консервативной клерикальной партии. Грегуару
этого не простили и, когда он ушел из жизни, лишили его причастия и
христианского погребения.
Примечания
1. Словарь русского языка. – М., 1984, Т. 4. – С. 572.
2. Новейший словарь иностранных слов и выражений. – Мн.- М., 2001. – С.
854.
3. Энциклопедический словарь Ф.Брокгауза и И.Ефрона. – С-Петербург,
1890. Т. I-а – С. 843.
4. Малый энциклопедический словарь Ф.Брокгауза и И.Ефрона. –
С.-Петербург, 1907. Т. I. – С. 177.
5. Энциклопедический словарь бр. Гранат. (1910, изд. 7, т. 3). Уточнить
данные.
6. Энциклопедический словарь Ф.Брокгауза и И.Ефрона. Т. 2. – С. 638.
7. Малая советская энциклопедия в 10-ти тт., 1932, Т. 1. – С. 353.
|
