ВоспоминанияЯ родилась в 1937 году в г. Кицман, Черновицкой области, Буковина. До войны мы с братом Борей, родителями Голдой и Залманом Кон проживали в селе Кадобище, Заставнянского района. Наша семья, как и другие еврейские семьи, соблюдали еврейские традиции: папа ходил в синагогу, мама зажигала субботние свечи, еда была кошерной, соблюдали святость субботы. Семья была зажиточной, поэтому папа подарил местной синагоге свиток Торы. Папу в армию не призвали из-за возраста – он был намного старше мамы. В 1940 году Буковину «освободили» советские войска, а в 1941 немцы и румыны выгнали нас из своих домов. В первые дни оккупации всех евреев согнали в синагогу, держали там несколько дней, а потом погнали всех - старых, больных и детей пешком в неведомое место. У нас в семье об эвакуации не было и речи. Папа надеялся на Бога: все годы он в своих молитвах проявлял к Нему любовь и просил снисхождения. Да и времени для бегства не хватало, всех евреев села постигла одна участь. Еще до депортации к нам прибежал из села Буровец Нисим - внук моей бабушки Перл, всю их семью и нашу бабушку там убили. Он спасся чудом и шел вместе с нами. Изгнанная из родных мест и любимого дома, наша семья – мама, папа, братик Боря и я - вместе с односельчанами под присмотром полицаев двинулась в неизвестность. Шли мы днем и ночью, в непогоду – холод и дождь, спали на ходу, воду пили из луж. Многие из-за отсутствия еды, болезней и старости отставали – их расстреливали. В нашей колонне одна молодая мама несла на руках маленького ребенка, девочку, на ее тельце была большая рана. Никто не мог ей чем-либо помочь. Девочка умерла и ее похоронили в поле, как животное. Когда несчастные евреи проходили через одно из сел, наш папа сорвал с дерева какие-то фрукты для нас с Борей. За это он поплатился своей жизнью – местные жители убили его. Похоронили папу в дорожной канаве. Когда мы пришли в Бершадь, половина наших односельчан не была в живых. Наша мама, молодая красивая женщина, сломленная морально и физически, не выдержав горя, свалившегося на нее, измученная длинной дорогой, умерла в возрасте 31года. Мы с Борей остались одни – без мамы и папы.
Свидетельствует Рая Заславская, 1932 года рождения, уроженка местечка Бершадь, узница гетто, жительница города Хайфа: «Я родилась в местечке Бершадь, во время оккупации проживала в гетто по улице Первомайской, 15. Мы вместе с сестрой Ривой встретили Манечку Кон возле домика, состоявшего из одной большой комнаты. В комнате проживали евреи, их было много, на полу лежали больные, рядом трупы, на улице у дома стояла повозка, заполненная трупами. Маня Кон стояла у двери домика с отеками под глазами, грязная, лохматая, голодная. Мы подошли к девочке, узнали, что она сирота. Мы с сестрой отвели девочку в семью соседей Гриши и Хайке Бательман (у них своих детей не было). Бательманы полюбили девочку и удочерили её. Через некоторое время Маня призналась мне и моим сестрам, что у неё есть братик Боря (приемным родителям она боялась об этом сказать). Мы узнали, что Боря Кон живет в семье Фельдман в трудных условиях: работает на конюшне, голодает, болеет. Мы уговорили нашего отца Заславского Беню взять Борю к нам. Боря прожил месяц у нас, но по просьбе Мани, Бательманы усыновили и Борю. В 1944 году Бательман Гриша был арестован немцами и расстрелян вместе с моим отцом Заславским Беней. После смерти приемного отца, Маня и Боря Кон прожили у Хайки Бательман до освобождения Бершади от фашистов. Одна из целей войны - это решение "еврейского вопроса", создание фабрики смерти. Я расскажу, как решался этот "вопрос" в Бершадском гетто - цехе по уничтожению евреев. Утро начиналось с того, что опухшие от голода еврейские дети в лохмотьях, дрожащие от холода стонали и плакали под окнами, просили что-нибудь поесть. Когда открывались ставни, было видно как на столбах качались повешенные ночью евреи. Евреев пригоняли в Бершадь из Бессарабии и других мест. Селили их по 50-60 человек в помещении. На полу рядом лежали живые и умершие, родители и дети. Их не лечили, не кормили. Служба состояла в том, что объезжали эти помещения и вывозили горы окоченевших трупов. Их даже не прикрывали. У нас в гетто была эпидемия сыпного тифа, Она тоже помогала фашистам уничтожать людей. Мальчик забылся и выбежал за линию гетто и мы видели, как его привязали к мотоциклу и тащили по местечку. Рассказывать об издевательствах можно без конца. Ведь в этом заключалось их качество работы, производительность, изобретательность. Их за убийство людей не судили а награждали. Я хочу рассказать о том, как расстреляли нашего отца и всех мужчин гетто.
|
||||
|
||||
назад