Трагедия в Бобровом Куте

Ривка Кричевская

В степи под Херсоном, вдали от людских глаз, стоит памятник на могиле жителей села Бобровый Кут, а могилой служит глубокий колодец, в который фашисты и их пособники 16 сентября 1941 года бросили живыми 947 человек – стариков, женщин, детей. Среди заживо погребенных были члены моей семьи – дорогие и близкие мне дедушка Лейзер Нахумович Чаусовский, бабушка Хана Нахумовна, мои родные тети: Этл и Шейнка, мои двоюродные сестры Феня и Женя, мой брат Нёма, которому было 12 лет. Самой младшей сестренке Женечке было всего 3 года. В это время двое сыновей были уже на фронте и все слушались дедушку.

Это была большая трудовая семья добрых, отзывчивых и благородных людей. Мой дедушка Лейзер был физически сильным, хозяйственным и предприимчивым человеком. У него было образцовое хозяйство умелого труженика. Он любил своих детей и боготворил свою необыкновенную жену, красавицу Хану. Она была доброй и мудрой женщиной, образцовой хозяйкой, прекрасной матерью и верной подругой. Была моя бабушка по тем временам человеком грамотным: знала, идиш, иврит и русский язык. Читала Тору и молилась на иврите, строго соблюдала еврейские традиции. Их соседями были немецкие колонисты и жили они с ними в дружбе и в согласии. Может быть, поэтому дедушка не мог поверить, что немцы – фашисты, несут им верную смерть.  Всем уговорам старшего сына Моисея, что это совсем другие немцы, он поверить не смог и никого из родных не отправил в эвакуацию. Его дочери, моя мама Рая, мои тети: Фаня, Фрида, Сима, жившие в Артемовске, узнав о зверствах фашистов, успели вывезти свои семьи в эвакуацию.

Когда мы вернулись из эвакуации стали известны подробности гибели всех наших родных.
16 сентября немцы и полицаи насильно выгнали всех евреев из своих домов и загнали во двор маслозавода. Немецкий офицер объявил, что сейчас их поведут на станцию Снегиревка и отправят в Германию. Все были страшно перепуганы и не могли понять, как можно бросить родное жилье, хозяйство и без вещей ехать неизвестно куда. И зачем?

Невозможно передать страдания моих родных, вернувшихся из эвакуации и узнавших о мучительной гибели своих самых дорогих и самых близких людей. Я считаю своим моральным долгом перед памятью погибших родных пересказать подробности этой трагедии, которые стали мне известны.

В статье моего двоюродного брата (внука Лейзера Нахумовича) Эмиля Чаусовского  приведены показания свидетелей о страшной гибели наших родных и их земляков, заживо брошенных в колодец. В безвыходном положении многие из них проявляли мужество. Свидетели рассказывали, что один из физически сильных стариков при падении в колодец захватил с собой полицая, а один из мальчиков плюнул полицейскому в лицо. Я считаю, что таких мужественных людей, каким был уроженец села Бобровый Кут, один из организаторов легендарного побега из лагеря смерти Собибор, Аркадий Вайспапир, было много и среди погибших евреев, но в степи, у них не было возможности к сопротивлению или к побегу.

Вот как описаны эти события в статье журналиста А. Жарова в одной из украинских газет:
«Немецкие солдаты с оружием в руках и полицаи с нагайками погнали беззащитную колонну из села. И поплыла над селом черная туча горя. Но погнали людей эти палачи не в сторону Снегиревки, а в степь, к старому колодцу, который построил руками крестьян помещик Линк. Когда все немощные, полураздетые, и голодные люди были согнаны к колодцу, раздалась команда: «Прыгайте в колодец! Это ваша могила, это ваш последний путь!». Тяжелые стоны разнеслись по степи. Полицаи бросали живых людей в колодец и если кто – то пытался бежать или вырывался из этого смертельного колодезного котла, его догоняла автоматная очередь. Всех, до последней души, лишили жизни эти звери в человеческом облике. Седели на глазах и сходили с ума случайные свидетели этой ужасной бойни – жители из соседних украинских сел».

В сентябре 2001 года моя тетя, Фрида Чаусовская, получила письмо от своей землячки Фани Вайспапир, жены Аркадия Вайспапира, уроженцев села «Бобровый Кут». В этом письме Фаня описывает свою поездку на место гибели наших родных, в связи 60-летием со дня этой трагедии:

Траурный митинг был только в районом центре, бывшем Калининдорфе. После митинга они поехали в Бобровый Кут. Окна и двери в домах заколочены, улицы и палисадники поросли бурьяном. Она написала: «Речка, наша речка Ингулец превратилась в ручей. Может быть выплакала все слезы за нами. А какие сильные, трудолюбивые и красивые люди жили здесь! Потом мы поехали в степь на могилу наших родных. Ехали, пока была дорога. Потом шли по некошеному подсолнечному полю. Я шла, падала, плакала. Аркадий поднимал меня и мы шли дальше.
Одинокая, печальная стоит могила – колодец……».

Сейчас в Израиле живут, трудятся и защищают свою родину внуки, правнуки и праправнуки трагически погибших родных, лежащих в братской могиле в степи под Херсоном. Никто из нас никогда не забудет эту трагедию и мученическую смерть, принятую нашими незабвенными родными от извергов рода человеческого.
Надеюсь, мой рассказ станет еще одним укором наглым и бессовестным врагам Израиля, отрицающим факт Холокоста и готовящим новую Катастрофу еврейскому народу. Но мы не беззащитны, наш народ уже знает, как остановить убийц и бандитов,
от имени моих родных я написала стихотворение, выражающее наши переживания и наши чувства в связи с постигшем нас горем:

Памяти жертв Бобрового Кута

«И сам я, как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребенных.
Я каждый здесь расстрелянный старик.
Я каждый здесь расстрелянный ребенок».
Евгений Евтушенко

cорок первый….еще нет, нет печей
для сжигания людей,
есть яры, каменоломни,
есть колодцы, шахты, штольни…

и евреев есть так много,
а для них одна дорога -
вместе все, для всех единым
путь у жизни стал не длинным.

бабы ханы, тети цили -
все лежат в одной могиле,
и закрыв глаза навеки,
лежат девочки ревекки.

а у нёмы и у левы
на устах застыло слово,
не понять им, невдомек,
как попали под злой рок?

и вопрос задать кому -
как, зачем и почему?
но не тот, не этот свет,
не способны дать ответ.

в сердце горечь и страданье,
душат нас воспоминания!
тот, кто выжил, тот, кто жил,
с печалью жизнь свою прожил.

нельзя об этом промолчать…
сегодня можем вам сказать,
что мы живем в стране родной
и не допустим вновь разбой!

ваши правнуки и внуки
продвигаются в науке,
по крупице, по частице,
познаем мы суть традиций!

мы вас помним! мы вас чтим!
навечно память сохраним!