Почему израильтяне стесняются победы?*

 

Дениэл Пайпс

Представьте себе, однажды, президент США говорит израильскому премьер-министру: «Палестинский экстремизм наносит ущерб американской безопасности. Нам нужно, чтобы вы закончили его, достигнув победы над палестинцами. Делайте то, что нужно в рамках правовых, моральных и практических границ». Президент продолжает: «Наложите на них свою волю, создайте чувство поражения, чтобы они отказались от своей 70-летней мечты об уничтожении Израиля. Выиграйте свою войну».
Как может ответить премьер-министр? Признает ли он момент и накажет подстрекательство и насилие, спонсируемые ПА? Будет ли он информировать ХАМАС о том, что каждая его агрессия приостановит поставки в Газу воды, продовольствия, медикаментов и электричества?
Или он отклонит предложение?

Мой прогноз: после интенсивных консультаций с израильскими службами безопасности и горячих заседаний кабинета премьер-министр ответил бы президенту: «Нет, спасибо, мы предпочитаем другие вещи».
В самом деле?

Это не то, чего можно ожидать, учитывая, как ПА и ХАМАС стремятся ликвидировать еврейское государство, осуществляя настойчивое насилие в отношении израильтян, и то, как палестинская пропаганда наносит ущерб международному статусу Израиля. Да.

И также еще по четырем причинам: широко распространенное в Израиле убеждение в том, что процветание подрывает идеологию, страх перед палестинской решимостью, "еврейская вина" и робкие службы безопасности. Каждое из этих представлений может быть легко опровергнуто.

"Процветание не заканчивается ненавистью"

Многие израильтяне предполагают, что если палестинцы получат достаточные выгоды от экономических, медицинских, юридических и других преимуществ, которые приносит им сионизм, они смягчатся и примут еврейское присутствие. Основываясь на марксистском предположении, что деньги имеют больший вес, чем идеи, этот взгляд провозглашает, что прекрасные школы, автомобили последней модели и красивые квартиры являются противоядием исламским или палестинским националистическим мечтам. Подобно европейцам, процветающие палестинцы будут слишком заняты, чтобы ненавидеть.
Эта идея возникла более века назад, расцвела во времена Ословских соглашений в 1993 году и тесно связана с тогдашним министром иностранных дел Шимоном Пересом, автором книги «Новый Ближний Восток». Перес стремился превратить Израиль, Иорданию и палестинцев в ближневосточную версию Бенилюкса. Более того, его видение подражало французско-германскому соглашению после Второй мировой войны, когда экономические связи позволили положить конец исторической вражде и сформировать позитивные политические связи.

В этом духе израильские лидеры уже давно работают над построением экономики на Западном берегу и в Газе. Они лоббировали иностранные правительства по финансированию ПА. Они помогли Газе субсидировать воду и электроэнергию, также способствуя установкам опреснения воды. Они предложили международную поддержку искусственному острову у побережья Газы с портом, аэропортом и курортом. Они даже дали Газе газовое месторождение.

Но это усилие эффектно потерпело неудачу. Палестинская ярость против Израиля остается без изменений. Кроме того, жест доброй воли был встречен не с благодарностью, а с отказом. Например, после одностороннего выхода всех израильтян из сектора Газа в 2005 году израильские теплицы, переданные палестинцам в качестве жеста доброй воли, были немедленно разграблены и уничтожены.

Возможно, наиболее вопиющими являются случаи обращения в израильские больницы палестинцев, которые затем проявляют свою благодарность, пытаясь убивать своих благодетелей. В 2005 году 21-летняя женщина из Газы была успешно вылечена в Беэр-Шеве от ожогов, которые получила при взрыве газового баллона; она выразила свою благодарность, пытаясь атаковать больницу как террорист-смертник. В 2011 году мать из Газы, чей младенец не обладал иммунной системой и был спасен в израильской больнице, объявила на камеру, что хочет, чтобы он вырос террористом-смертником. В 2017 году две сестры пришли в Израиль из Газы, чтобы одной из них пройти лечение от рака, и попытаться пронести контрабанду взрывчатки для ХАМАСа.

Почему такая неудача? Франко-германская модель включала фактор, отсутствующий на израильско-палестинском театре: поражение нацистов. Примирение произошло не с Гитлером, все еще находящимся у власти, но после того, как он и его цели были разрушены; напротив, подавляющее большинство палестинцев по-прежнему считают, что они могут победить (т. е. ликвидировать еврейское государство). Они также рассматривают усилия по построению своей экономики с подозрением, что Израиль скрытно добивается гегемонистского контроля.

Уже в 1923 году лидер сионистов Владимир Жаботинский предсказал этот провал, называя инфантильным «думать, что арабы добровольно согласятся на реализацию сионизма в обмен на культурные и экономические выгоды, которыми мы можем их наделить».

В более широком плане увеличение финансирования палестинцев не создало потребительства и индивидуализма, а только прибавило ярости. Как и следовало ожидать, помогать врагу развивать свою экономику, пока война еще продолжается, означает снабжать его ресурсами для битвы. Деньги пошли на подстрекательство, «мученическую» инкубацию, оружие и атакующие туннели.
Стив Стоцкий доказал десятилетие назад удивительно тесную взаимосвязь между финансированием Палестинской администрации и нападениями на израильтян: каждая дополнительная помощь Палестинской администрации в размере 1,25 млн. долл. США коррелирует с числом убийств, совершенных палестинцами против израильтян.

Несмотря на постоянное разочарование, израильтяне убеждены в том, что палестинское процветание ведет к согласию. Очевидно, что идея победы не имеет никакого отношения к израильтянам, которые надеются, хотя и невольно, на волшебство автомобилей последней модели.

Как показывает исторический опыт, война заканчивается не обогащением противника, а лишением его ресурсов, сокращением его военных возможностей, деморализацией его сторонников, и стимулирует народное восстание. С этой целью армии в течение веков перекрывали маршруты снабжения, устанавливали блокады и применяли эмбарго. В этом духе, если бы Израиль был вовлечен в экономическую войну, удерживая налоговые деньги, отказывая в трудоустройстве и прекращая продажу воды, продуктов питания, медикаментов и электроэнергии, его действия привели бы к победе. Что касается аргумента, согласно которому палестинское экономическое отчаяние приведет к еще большему насилию: это утка. Только люди, которые все еще надеются на победу, продолжают сопротивление; те, кто все потерял, сдаются, зализывают свои раны и начинают восстанавливаться вокруг своих неудач. Подумайте об американском Юге в 1865 году, о Японии в 1945 году, или о Соединенных Штатах в 1975 году.


Решение для палестинцев.

Некоторые наблюдатели утверждают, что стойкость Палестинцев слишком сильна для победы Израиля. В письме ко мне в апреле 2017 года историк Мартин Крамер объяснил происхождение этого утверждения: в 1948 году половина палестинского населения (700 000 человек) бежала. Каждый дюйм Палестины был потерян в 1967 году, когда еще 250 000 бежали. Их «освободительное» движение впоследствии было стимулировано силой из Иордании и Ливана. По словам палестинцев, израильтяне убили их героя-лидера Арафата. Тем не менее, ничто из этой цепи событий не убедило их в том, что их поражение было окончательным. В этом свете я не вижу, как сравнительно скромные меры, которые Израиль может предпринять в мирное время, убедят их в том, что они провалились. Если палестинцы пережили удары в течение столетия и эта линия мышления держится, они могут поглотить любой Израиль. Какова бы ни была причина - исламская вера, постоянное влияние Амина аль-Хусейни, уникальная сеть глобальной поддержки - эта исключительная стойкость предполагает, что палестинская решимость не сломается.
Каким может быть ответ на это?

Израиль был на пути к победе между 1948 и 1993 годами, но затем катастрофические соглашения в Осло закрыли его. Палестинская революция была остановлена в 1993 году после краха Советского Союза и поражения Саддама Хусейна, когда Арафат обменялся рукопожатием с премьер-министром Израиля и признал Израиль. Затем, вместо того, чтобы опираться на эту победу, израильтяне вышли в одностороннем порядке с территорий (Газа-Иерихон в 1994 год, районы А и Б Западного берега в 1995 году, Ливан в 2000 году и Газа в 2005 году), сбив с толку палестинцев и внушив им, что они выиграли. После этих отступлений Иерусалим в 2007 году отказался от какого-либо долгосрочного плана и прибегнул просто к тушению пожаров.

Какова же сейчас нынешняя цель Израиля в секторе Газа? У него нет никаких целей. Таким образом, израильская история делится на 45 лет поисков победы и 25 лет путаницы. Возвращение к цели победы поможет исправить эти ошибки.


Еврейская вина

Как самые преследуемые люди в истории - жертвы религиозных преследований, расизма, погромов и Холокоста - евреи развили острое чувство морали. Перспектива заставить палестинцев выдержать горький вкус поражения - это то, что большинство израильских евреев и их сторонников в диаспоре не могут вынести без ущерба себе. В подавляющем большинстве евреи предпочитали использовать морковь, чем палки, и не прибегать к  принуждению. Это помогает объяснить, почему во время войны с ХАМАСом в 2014 году Израильская электрическая компания отправила техников на ремонт разрушенных ракетами ХАМАСа электропередач, идущих в Газу, подвергая угрозе жизни своих сотрудников. Аналогичным образом, когда экономическая ситуация в Газе в начале 2018 года ухудшилась, легко было бы себе представить, что израильтяне, являющиеся объектом убийственных намерений ХАМАСа, были безразличны или даже довольны проблемами своих врагов. Но нет: как говорилось в одном заголовке: «По мере того, как Газа приближается к голоду, больше всего обеспокоен Израиль, а не мир». Частично так было по практическим соображениям - беспокоиться о цене, которую Израиль заплатил бы за крах в Газе, - но был здесь также и моральный аспект: евреи Израиля не могут спокойно видеть, как их соседи, как бы враждебны они ни были, погружаются в грязь. Другой пример, позже в 2018 году, когда ХАМАС разработал зажигательное оружие (воздушные змеи) и израильские военные не остановили это нападение. Начальник Генштаба Гади Айзенкот в диалоге с министром образования Нафтали Беннеттом на закрытом заседании кабинета объяснил, почему:

- Беннет: Почему же не стрелять в тех, кто использует воздушное оружие [включая воздушные шары и воздушных змеев] против наших общин? Нет никаких юридических ограничений. Почему не стрелять в них, а не только имитировать предупредительные выстрелы? Как ни посмотри, мы имеем дело с террористами.
- Айзенкот:  Я не думаю, что стрельба по детям и молодежи, которые иногда летают на воздушных шарах и воздушных змеях, - это правильная вещь.
- Беннетт:  А как насчет тех, кто четко идентифицирован как взрослые?
- Айзенкот: Ты предлагаешь сбросить бомбу на людей, летающих на воздушных шарах и воздушных змеях?
- Беннет:  Да.
- Айзенкот: Это противоречит моему служебному и моральному статусу.

Такая «моральная позиция» явно препятствует победе. Да, модели голосования и данные опроса показывают, что, хотя этот взгляд остается таким же как некогда в диаспоре, особенно в Соединенных Штатах, израильские евреи стали более жесткими. Когда болезненные уступки палестинцам приносят не награды, а насилие, многие израильские евреи отчаялись от нежного подхода и стали готовыми навязать свою волю палестинцам грубыми методами. Замечание Айзенкота вызвало фурор. Недавний опрос показал, что 58 процентов еврейских израильтян согласны с тем, что «мирного соглашения с палестинцами можно достичь только тогда, когда они признают, что проиграли войну против Израиля».

Службы безопасности.

Два вида израильских учреждений безопасности с противоположными стилями существуют бок о бок:
- борьба за победу над Ираном и другими дальними врагами;
- и оборонительный, полицейский стиль, касающийся палестинцев.

Первые стремятся к победе, последние - к спокойствию. Это Энтеббе против Дженина. Первые крадут ядерный архив Ирана в оппозиции к вторым, не препятствовующим змеям-поджигателям.

Оборонительная ситуация в сфере безопасности чрезвычайно важна, поэтому часто у нее последнее слово в палестинской политике, о чем свидетельствует инцидент на Храмовой горе в июле 2017 года. После того, как палестинские джихадисты убили двух израильских полицейских оружием, скрытым на священной эспланаде, израильское правительство разместило металлоискатели у входа в Храмовую гору. Казалось бы, бесспорный шаг. Но ФАТХ потребовал их убрать. И, несмотря на то, что народ Израиля и политики в подавляющем большинстве требовали, чтобы металлоискатели остались, устройства быстро исчезли из-за того, что учреждения безопасности, в том числе полиция, пограничная полиция, Шабак, Моссад и ИДФ, предупредили, что в противном случае палестинцы расстроятся, что вызовет насилие, хаос и даже коллапс.
Службы хотят избежать ножей, взрывов смертников, ракетного пакета из Газы и интифады; прежде всего, они опасаются краха Палестинской администрации или ХАМАСа, что потребует возвращения к прямому израильскому правлению над Западным берегом и Газой. Как утверждает бывший депутат Эинат Уилф, если оборонное ведомство считает, что
«... вложения в Газу покупают ее спокойствие, нужно сделать все возможное, чтобы обеспечить постоянство вложений, даже если это означает, что спокойствие приобретается за счет стоимости войны, которая будет продолжаться в течение десятилетий».
При определении приоритетов спокойствия службы безопасности отвергают жесткие меры и видят победу как недостижимую. Эта робость объясняет многие другие неожиданные факты в израильском правительстве, а именно:

Эта осторожность имеет несколько причин:

- Во-первых, правительства Израиля, построенные на основе многопартийных коалиций, как правило, избегают сосредоточивать внимание на долгосрочных стратегических вопросах, предпочитают устранять непосредственные угрозы. Зачем обращаться к проблеме, когда вы можете отбросить ее по дороге?

- Во-вторых, израильские службы безопасности гордятся тем, что они занимаются здесь и сейчас делами, а не абстракциями. Лия Рабин, жена Ицхака Рабина, однажды объяснила его менталитет: «Он был очень прагматичным, ненавидел заниматься чем-то, что могло бы произойти годами по дороге. Он думал только о том, что произойдет сейчас, в самом ближайшем будущем». Это, как в бессмертном приказе лейтенанта своим солдатам: «Закрепите плацдарм до конца вашей смены».

- В-третьих, так же, как полиция видит преступников в качестве неисправимых нарушителей спокойствия, столь же раздутые израильские руководители безопасности рассматривают палестинцев в качестве животных – подобных неисправимых противников. Невозможно вообразить, что палестинцы что-то делают, но нападая на израильтян, они отвергают цель победы. Могут ли львы достичь постоянной победы над гиенами?
Темы безопасности часто звучат как левые, но это категорически не так. Длинный и горький опыт, а не туманные идеи, определяют отношение к ним. Именно поэтому командиры израильской безопасности -  группа из почти 300 офицеров ИДФ, вышедших на пенсию, которые достигли генеральского звания, настаивают на решении о двух государствах. Они составляют 80 процентов тех, кто в этой категории, против примерно 40 процентов у всего еврейского населения Израиля.

- В-четвертых, израильские критерии безопасности обычно считают текущие обстоятельства приемлемыми и не хотят изменений. ПА при Махмуде Аббасе, несмотря на все его недостатки (и вопреки эпохе Арафата), является партнером. Да, это приводит к убийству израильтян и делегитимирует государство Израиль; но лучше эти акты агрессии, чем риск наказанием Аббаса пошатнуть его положение и разжечь интифаду. Такое понимание ведет к осторожности в отношении изменений, скептицизму к более амбициозному подходу и нежеланию инициатив, которые могут спровоцировать палестинскую угрозу.

- В-пятых, поскольку палестинцы не обладают военной мощью, их считают преступниками больше, чем солдатами. Соответственно, ИДФ превратились из военной силы в полицейские силы, в комплекте с защитным менталитетом. Генералы ищут победу, но начальники полиции стремятся защитить жизнь. Сохранение жизней приводит к тому, что стабильность является самоцелью. Генералы не вступают в битву с целью спасти жизнь своих солдат; но именно так начальник полиции видит встречу с преступниками.

- В-шестых, Движение четырех матерей 1997-2000 годов травмировало ИДФ, сумев вызвать эмоциональную реакцию против оккупации южного Ливана, что привело к позорному уходу. Этот акцент на спасении жизни солдат, а не на достижении стратегических целей остается неизменным требованием для руководства ИДФ.


В целом главное препятствие победе Израиля происходит не от несчастных Левых, а от служб безопасности. К счастью, в оборонном учреждении есть диссиденты, которые стремятся к политическому лидерству и победе Израиля. Хорошим примером является Гершон Хакоэн, который призывает политических лидеров к самостоятельным суждениям, Йосси Купервассер – другой пример.

Заключение.

Все, кто надеется на разрешение палестинской проблемы, должны призвать израильское правительство «сжать» ПА и ХАМАС. Это также соответствует интересам палестинцев, освобождая их от одержимости Израилем, чтобы они могли строить свое собственное государство, экономику, общество и культуру. Каждый человек выигрывает от победы Израиля и палестинского поражения. Когда президент США дает зеленый свет, премьер-министру Израиля нужно действовать в этом направлении.

Кэролайн Глик подтверждает мой четвертый аргумент в жёстком анализе двух из четырех кандидатов на пост следующего начальника Генштаба сил обороны Израиля. Яир Голан видит, что Израиль сползает к нацизму, а Ницан Алон оправдывает палестинские убийства, обвиняя в них израильские провокации.
Перевод

* Оригинал: Why Israelis Shy from Victory.

Оставить комментарий
назад        на главную