Национальная жизнь еврейской общины на оккупированной территории Винницкой области, входившей в состав Транснистрии.

 

Обзор архивных источников

 

 

Фаина Винокурова,
заместитель директора Государственного архива Винницкой области

 

Перевод с украинского Александра Вишневецкого

 

Тема национальной жизни еврейской общины во время оккупации - жизнь нации, предназначенной оккупантами на уничтожение, - уже этим обстоятельством парадоксальна: речь идет о жизни народа, который планомерно убивали. Статистика по количеству жертв среди местного и депортированного в Транснистрию еврейского населения именно на территории Винницкой области оперирует числом около 70 тыс. человек 1 .
Пока невозможно точно установить количество тех, кто из местного населения пережил Катастрофу в винницкой части Транснистрии (отсутствует исчерпывающая информация об эвакуированных, вывезенных за пределы области в самой Транснистрии и др.), а по данным А. Круглова, здесь выжили 57 тыс. человек из 97 тыс. депортированных евреев. По данным архивных источников, всего в губернаторстве выжило около 15 тыс. местных евреев и около 80 тыс. депортированных 2 . Вероятнее всего, что подобное соотношение между количеством местного и депортированного еврейского населения характерно и для данных по части Винницкой области, входившей в Транснистрию.
Значительная разница в количестве между местными и депортированными евреями, которые выжили, обусловлена не только тем, что депортированные евреи знали румынский и немецкий языки, имели драгоценности (румыны охотно брали взятки в обмен на некоторые льготы). Очень важно, что депортированные евреи сохранили такую национальную особенность, как общинная организация жизни. И именно это, на наш взгляд, усиливало их способность сопротивляться геноциду, придавало им шансы на выживание. Сохранение жизни как раз и выявило силу, которая кроется в национальных, традиционных чертах еврейства.
В отечественной историографии пока отсутствуют работы, посвященные исследованию проявлений национальной жизни евреев на оккупированной территории Украины (разумеется, здесь речь может идти только о румынской зоне оккупации). Отдельные аспекты этой темы рассмотрены в работах С. Борового «Гибель еврейского населения Одессы во время румынской оккупации» и Л. Сушона «Транснистрия: евреи в аду». Среди последних изданий зарубежных исследователей темы следует выделить работы доктора Жана Анчеля «Transnistria 1941-1942. The Romanian Mass Murder Campaings», раввинов Александра Шафрана «Сопротивление нацистскому урагану» и Юлиуса Фишера «Транснистрия: забытое кладбище» (переводы их трудов вышли в 2003 и 2002 годах в Одессе), а также исторический путеводитель «100 еврейских местечек Украины: Подолье » 3. Здесь есть отдельные упоминания об общинах и их роль в выживании евреев, однако главный акцент сделан на истории Холокоста. Александр Шафран и Юлиус Фишер выделяют собственно деятельность общин в гетто, но объектом их внимания является преимущественно депортированные евреи, жизнь в гетто показана через призму их восприятия. Что касается путеводителя по подольским местечкам, то история Катастрофы в нем отражена как часть общей истории населенного пункта, однако везде, где община в гетто оказала политическое влияние на ход событий, эта сторона ее деятельности отображена, причем, именно благодаря использованию архивных источников.
Наш обзор имеет целью показать основные группы документов, с помощью которых мы можем заполнить пробелы в знании о проявлениях национальной жизни еврейской общины в гетто Транснистрии, для чего:
- выделить базовые массивы документальных источников;
- установить, каких именно аспектов определенной темы касаются различные тематические группы документов;
- выяснить возможности источников «устной истории» для изучения особенностей общинной организации жизни местного и депортированного еврейского населения в подчиненной румынской оккупационной власти части Винницкой области.
Основной базой источников по исследуемой проблеме являются фонды государственных архивов Винницкой, Николаевской и Одесской областей, музей Холокоста в Вашингтоне (США), Институт Катастрофы и Героизма Яд Вашем (Израиль). Количественно незначительная часть документов, касающихся темы, хранится в ЦДАВО Украины. Этот обзор в основном основывается на: а) источниках, созданных в период с июля 1941 по март 1944 года и сформированных архивных фондах оккупационных учреждений и органов местного самоуправления, б) архивной коллекции ф. Р-6023 «Фильтрационные, архивно-следственные и надзорные дела, трофейные документы, переданные из ведомственного архива областного управления СБУ», в) документах «устной истории», содержащиеся в фонде личного происхождения Р-6121, а также в коллекции свидетельств, воспоминаний и других документов бывших узников гетто, концентрационных и рабочих лагерей, а также граждан, принудительно вывезенных в Германию (ф. Р-6022).
В деятельности румынских оккупационных учреждений отложилась значительная тематическая группа документов по финансово-экономическим, социальным вопросам: использование еврейского труда, частного предпринимательства, организации оккупационного режима в гетто и рабочих лагерях, проявление общинного, традиционного образа жизни и тому подобное. Наличие подобных источников обусловлено тем, что - в отличие от немецкой оккупационной власти, которая в контролируемой ею зоне устроила гетто "трамплинного характера», где евреев после неоднократных сортировок и временного сохранения жизни «нужным» специалистам, все равно ждало неизбежное уничтожение – румынская администрация с декабря 1942 года (после поражения своих войск под Сталинградом) в осуществлении репрессивной политики в отношении еврейского населения ориентировалась не на массовые расстрелы, а на постепенное вымирание людей в специально созданных условиях. Вместе с тем предполагалось, что пока живы, евреи должны сами заботиться о своем существовании. Поэтому в местах сосредоточения еврейского населения действовали мелкие кустарные мастерские, артели, создавались определенные социальные структуры.
Среди документов румынской оккупационной администрации, хранящиеся в ДАВО, для указанной темы наиболее существенным является комплекс фондов уездных управ-префектур - Могилев-Подольской (ф. Р-2966), Тульчинской (ф. Р-2888), Жугастру (ф. Р-2988). Эти фонды, а также фонды 26 районных и городских претур и 17 сельских примарий Винничины являются источниками по истории судьбы людей, оставшихся на оккупированных землях. Еврейское население оказалось в наихудшем состоянии.
Этот вывод следует на основании анализа документов, отражающих условия проживания в гетто, колониях и лагерях принудительного труда (здесь зафиксировано отношение к евреям со стороны оккупационной администрации, описаны условия труда и быта, особенности режима, санитарное состояние и др.). В частности, переписка коменданта Вапнярского лагеря - гетто с префектом уезда Жугастру свидетельствует, что депортированные румынские евреи прибыли в лагерь без необходимых вещей, поскольку не могли нести груз, и им не дали достаточно времени на сборы. В помещениях, где они размещались, не было окон, евреи болели и умирали, особенно дети. Рапорты охраны отмечают, что заключенные не имели пищи, отмечено, что некоторые из них питались травой 4. В нарядах на получение продовольствия гетто и рабочими лагерями Крыжополя, Горишковки, Комаргорода, Томашполя и других населенных пунктов содержится информация о сокращении рациона питания заключенных 5. В фонде Тростянецкой управы хранятся приказы по введению в гетто особого режима и запрета населению общаться с евреями и помогать им 6 .
В фондах Тульчинской, Ямпольской, Ярошевской управы имеются постановления, приказы префектур, распоряжения жандармских чиновников об усилении надзора за «неблагонадежными слоями населения», преследовании украинских националистов и евреев 7 .
Среди документов Томашпольской управы находятся циркуляры о запрете переписки между евреями Транснистрии и Румынии 8 . Различные формы социального, психологического и морального давления на еврейское население отражены также в протоколах заседаний Крыжопольской районной управы. Это требования обязательного ношения на одежде знаков для выделения евреев из остального населения, указания об отпуске им паек хлеба из муки только второго сорта, запрет еврейским детям посещать школу, а всем евреям - ходить по центральным улицам городов и т.п.
Многочисленными являются группы документов, в которых говорится об экономических притеснениях евреев. Имеются в виду потери недвижимого и движимого имущества, перераспределение еврейской собственности, наложение различных налогов, контрибуций, штрафов (примером может служить постановление Крыжопольской управы о принятии национального налога как на постоянное, так и на временное население гетто, но подобные документы действовали почти повсеместно). Распоряжение Могилев-Подольской претуры за 1942 год запрещало продавать в магазинах гетто товары, привезенные из Румынии, был сокращен ассортимент разрешенных к продаже товаров; Станиславская претура запретила покупать драгоценности или обменивать вещи у евреев. Принудительное использование еврейского труда на тяжелых работах по ремонту шоссе, в карьерах, на торфяниках, грязных работах в местечках отражено в документах губернаторства и местных управ всех уровней, в частности в фондах Ямпольской, Могилев-Подольской, Черновицкой, Шпиковский районных управ содержатся распоряжения о запрете принимать евреев на административные должности, использовать их на должностях служащих 9... В таких условиях, чтобы выжить, еврейской общности, как оказалось, можно полагаться только на опыт и традиции общинного обустройства жизни. Причем депортированные и местные евреи заметно отличались между собой.
На территорию той части Винницкой области, которая входила в состав губернаторства Транснистрии, из Бессарабии, Северной Буковины, румынского уезда Дорохой было депортировано около 97 тыс. евреев. Как свидетельствуют документы названных фондов, фондов Р-6023 и Р-6121, они сохранили традиции общинной организации жизни, чувствовали себя увереннее, чем местные евреи, за счет хорошего знания румынского и немецкого языков, преимущественно высшего образовательного уровня, социального статуса. А в советской Украине задолго до Второй мировой войны еврейская община фактически прекратила существование. Поэтому в Винничине ее члены вошли в гетто не как представители целостной, четко организованной системы, а как отдельные граждане, в основном лишенные представления о традиционно еврейском укладе жизни. Власть назначала руководителями общин в гетто главным образом образованных представителей депортированных евреев. Так, в Мурафе, где в гетто проживало до 4000 депортированных евреев, совет общины состоял именно из них; председателем общины в Верховцах Тростянецкого района был Шварц из Бухареста; в гетто Яруги Могилев-Подольского района председателем совета поставили шойхета Винера из Румынии; большую часть совета гетто в Чечельнике составляли богатые румынские и бессарабские евреи, во главе был Иосиф Заславский 10 . В некоторых гетто действовали параллельно общины депортированного и местного населения. В Жмеринке, например, начальником гетто назначили Буковинского еврея доктора Адольфа Гершмана, общину местных евреев в руководстве представляли Иосиф Юкелис и Трахтенберг; в гетто Могилев-Подольска общину депортированных евреев возглавляли адвокат Данилов и инженер С. Егендорф, местных - Давидзон; юрист Меир Тайх руководил в Шаргороде общиной депортированных, а во главе общины местного населения был уважаемый всеми в местечке бухгалтер Соломон Шмулевич.
В Бершади правление общины в гетто возглавил местный шойхет Эли Марчак; в составе комитета были также бершадские жители Г. Шульман, В. Долгонос, И. Сойбельман, но значительную часть забот о налаживании хоть чуть сносных условий существования и спасения всех, кого могли спасти, приняли на себя представители 20 тысяч депортированных евреев –
М. Фарфель, М. Перельмутер, адвокат М. Шренцель, доктор Флейшман 11 .
Иногда между представителями местных и депортированных евреев возникали конфликты по поводу социально-экономических, политических, религиозных вопросов. В то же время местное население, как фиксируют источники «устной истории», смогло многому научиться у депортированных евреев по организации быта, даже некоторым видам рукоделия, соблюдению религиозных норм, сохранению традиций и т.п. Община стала залогом выживания. Значительная часть документов посвящена решению самой жгучей социальной проблеме гетто - организации борьбы с эпидемиями тифа, туберкулеза, дизентерии. Усилиями руководителей общин, врачей (кстати, тоже из депортированных), благодаря помощи «Джойнта» и Румынского еврейского центра из Бухареста в период с мая 1942 по декабрь 1943 года (поступали не только деньги и вещи, но и лекарства), удалось открыть больницы, аптеки в гетто Жмеринки, Бершади, Шаргорода, Могилева-Подольска и др., чтобы ослабить действие эпидемий, которые, пока такая помощь не поступила, унесли жизни десятков тысяч людей. В Бершади от тифа с осени 1941 до августа 1942 умерло более 15 тыс. больных, около половины узников гетто погибли от эпидемии в Чечельнике; свирепствовали инфекционные заболевания в Печерском лагере-гетто, где, вообще, никак не заботились о спасении людей. Единственным гетто, где практически избежали эпидемий благодаря четкой деятельности общины, было в Транснистрии гетто Жмеринки 12 .
Уникальным документом по информативности, палеографическим особенностям является карта Могилевского уезда с отметками - в виде шестиконечной звезды - гетто и рабочих лагерей. Система дополнительных отметок показывает, предоставлялась ли в гетто медицинская помощь, свидетельства об исправности водопровода, состоянии дорог и т.д. 13 .
Именно благодаря деятельности общины в гетто Жмеринки, Бершади были организованы детские сады и школы, еврейские детские дома созданы в Бершади, Брацлаве, Джурине, Могилев-Подольске, Мурафе, Соколовке, Тыврове, Шаргороде. Зимой 1943-1944 годов детям-сиротам (только депортированным из бывших румынских земель) была предоставлена возможность эвакуироваться в Румынию, а оттуда - в Палестину 14 .
Документы фиксируют, что там, где общины возглавляли порядочные, сознающие свой долг, авторитетные, мудрые люди, удавалось, насколько это было возможно, помочь хотя бы части евреев выжить в условиях, противоречащих жизни. Комитет еврейской общины Могилева пытался наладить борьбу за выживание для около 60 тыс. евреев, разбросанных по уезду. Был создан дом престарелых на 250 мест для одиноких людей преклонного возраста, две еврейские больницы, специальная инфекционная больница с тремя отделениями, в каждом по 100 коек; общественная столовая ежедневно обслуживала до 500 человек; здесь действовали также бюро общественных работ, бюро общей статистики, почтовое отделение 15 . Успешными были усилия общины по налаживанию жизни в гетто Жмеринки (это вообще было уникальное явление, когда евреи имели не только мастерские, фабрики, больницу, детский сад, школу, аптеку, синагогу, но и театр).
Как одно из самых надежных и организованных в Транснистрии было известно гетто Шаргорода, где общинный совет спас многих заключенных от принудительных работ и депортации в лагеря, заранее сообщая о возможных облавах, чтобы евреи могли скрыться в катакомбах.
Здесь нашли приют и многие бежавшие из немецкой зоны оккупации. Совет общины из 25 человек еще осенью 1941 года открыл пекарню, которая продавала хлеб по низким ценам, столовую для бедных, продовольственную лавку. Среди функций совета были поддержание контактов с румынской оккупационной властью для того, чтобы обеспечивать выживание людей, выкуп арестованных и т.п.; связь с Комитетом помощи в Бухаресте, а также ведение разведки для партизан, постоянную связь с ними. Шаргородское гетто имело свой суд, общинную казну, здесь действовала четкая система распределения продовольствия и товаров первой необходимости в пользу наиболее обездоленной части жителей.
Община создала ремесленные артели, организовала заготовку продовольствия, лекарств, одежды, дров, создала детский дом для 186 сирот. Он был расположен в красивом здании с садом за пределами города. Директором его стала профессор Роза Лоеви. Воспитанники получали общее образование, обучались ремеслам, отмечали национальные праздники 16 .
Следует заметить, что общины пытались обеспечивать воспитание детей в национальном духе, хотя занятия в школах велись часто на румынском языке, не было учебников и тетрадей. С воспитанниками Бершадского детдома работали учителя, в т.ч. хазан, который готовил детей к традиционным праздникам. На Песах 1943 г. в детском доме устроили седер, пригласив гостей. В гетто Тульчина была создана школа, которую возглавила супруга главы общинного совета госпожа Фишман. Здесь учились 90 мальчиков и девочек. Учителя обучали детей без учебников, кроме общих предметов. Здесь дети овладевали традиционными для евреев производственными специальностями. Двое музыкантов из числа заключенных проводили в школе музыкальные занятия 17 .
Общинная организация быта евреев глубоко и традиционно связана с религиозной жизнью. Есть документальные подтверждения о функционирования синагог в Красном Тывровского района, Ямполе и Дзиговцах, Жмеринке, Черновцах 18 . Эпизоды религиозной жизни узников гетто повлияли на тех, кто пережил войну подростком или ребенком - об этом такие свидетели говорят как о важных принципах понимания и сохранения «идишкайт» (еврейства). Причем оккупационная власть, особенно немецкая, крайне враждебно относилась к проявлениям религиозности в еврейской среде, к храмам, святым книгам, предметам культа. Поэтому, собственно, можем утверждать, что сопротивление нацистской политике геноцида евреев существовало и в формах соблюдения обрядности, праздников, национального самосознания через веру.
Свидетельствует узник гетто в Томашполе Я. Цаповский: «... Во время жизни в гетто многие начали возвращаться к еврейству. Если до войны не все евреи были религиозными, то теперь каждый еврей ежедневно молился. Наш ребе к тому времени умер, оставался шойхет, знавший все молитвы, он собирал у себя мужчин на миньян (синагогу немцы уничтожили сразу же, как вошли в местечко). Мы соблюдали субботу и все праздники ».
В Верховцах Тростянецкого района 7 ноября 1941 оккупационная администрация приказала - накануне субботы - разобрать старинную деревянную синагогу. Свитки Торы оттуда спас шойхет, занеся их к себе домой19 . Знаковой является фигура Мойше Рабиновича - брацлавского раввина, узника Печерского лагеря, который, сохранив свою духовную целостность, безоружно, но повседневно противостоял нацистам, которые пытались превратить евреев в массу существ без достоинства и свободы. Преимущественно совсем юные в то время узники лагеря в Пещере вспоминают, как во всем поведении Мойше Рабиновича чувствовалась единство слов, мыслей и поступков. Он последовательно действовал согласно своим убеждениям в то, что нужно сохранять себя не столько как существо биологическое, а, прежде всего, как носителя «идишикайт», хотя за исполнение обрядов подвергался жестоким издевательствам. Его личный пример помог многим людям не потерять веру и силу 20 .
Архивные источники по исследуемой теме доказывают, что даже единичные проявления национальной жизни способствовали борьбе еврейского народа за выживание в условиях жестокого геноцида. Особенно отчетливо описываются специфические черты еврейского общинного строя, их роль в спасении народа в источниках «устной истории». Поэтому изучение подобных документальных массивов представляется перспективным, причем самые продуктивные в этом смысле интервью могут быть с теми респондентами, которые во время Катастрофы были детьми от шести и более лет, или, совсем молодыми людьми. Следует также к интервью вводить вопросы, которые сосредоточивали бы внимание на социальных, духовных, культурных направлениях жизни общины. В частности, подобные моменты отражены в документах, которые готовятся к печати в следующих томах издания «Евреи Винничины в период Второй мировой войны. Малоизвестные документы и новые интерпретации ».

 

 

1 Круглов А. Энциклопедия Холокоста / Ред. И.М. Левитас. - К., 2000. - 224 с.
2 Винокурова Ф.А. Судьба евреев Транснистрии во время немецко-румынской оккупации: обзор архивных источников / / Студии по архивному делу и документоведению. - К., 2003. - Т. 9. - С. 94-96.
3 Боровой С.Я. Гибель еврейского населения Одессы во время румьнской оккупации / / Катастрофа и сопротивление украинского еврейства (1941-1944): Очерки по истории Холокоста и Сопротивления в Украине. - К., 1999. - С. 118-153; 100 еврейских местечек Украины: исторический путеводитель / Сост. В. Лукин, Б. Хаймович (далее - 100 еврейских местечек Украиньи). - Вып. 1-2: Подолия. - Иерусалим-Санкт-Петербург, 1997, 2000; Сушон Л. Транснистрия: евреи в аду. Черная книга о Катастрофе в Северном Причерноморье (на воспоминаниях и документах). - Одесса, 1998. - 432 с.; Фишер Ю. Транснистрия: забытое кладбище / Сокр. пер. с англ. Д. Розенфельда. - Одесса, 2002. - 128 с.; Шафран А. Сопротивление нацистскому урагану: Мемуары / Ред., коммент. Ж. Анчеля; Сокр. пер. с англ., предисл., послесл. Д. Розенфельда. - Одесса, 2003. - 136 с.; Ancel Jean. Transnistria 1941-1942. The Romanian Mass Murder Compaings. – Tel-Aviv, 2003. - Vol.: History and Document Summaries. - 861 s.
4 ДАВО, ф. Р-2988, оп. 3, спр. 28, л. 153.
5 Там же, спр. 80, л. 199.
6 Там же, ф. Р-1529, оп. 5, спр. 6.
7 Там же, ф. Р-1417, оп. 2, спр. 2; ф. Р-1410, оп. 3, спр. 26; ф. Р-1496, оп. 6, спр. 3, 15.
8 Там же, ф. Р-2856, оп. 7, спр. 38.
9 Там же, ф. Р-1619, оп. 3, спр. 15, л. 2, 34; оп. 9, спр. 5, л. 9; ф. Р-2383,
оп. 2, спр. 48, л. 212; оп. 4, спр. 42, л. 20; ф. Р-1533, оп. 1, спр. 1; ф. Р-1417,
оп. 3, спр. 3, л. 145-145зв.; спр. 33, арк. 540; ф. Р-1496, оп. 3, спр. 8, л.78; ф.Р-3260, оп. 3, спр. 5, л. 32.
10 Там же, ф. Р-2706, оп. 1, спр. 1, 2; Р-2970, оп. 1, спр. 3.
11 Там же, ф. Р-6022, оп. 1, спр. 27, л. 28; ф. Р-6023, оп. 4, л. 24-25, 40-46; ф.Р-6023, оп. 4, спр. 4949, л. 2-3, 6-7зв., 28-30, 44-47; ГАРФ, ф. 7021, оп. 54, д. 1341, л. 180-193, 100 еврейских местечек Украины. - Вып. 2: Подолье. - Иерусалим-Санкт-Петербург, 2000. - С. 137-138.
12 ДАВО, ф. Р-2966, оп. 2, спр. 22, л. 13-13зв., 162; спр. 305, л. 20-26; спр. 314, л. 73; ф. Р-2988, оп. 1, спр. 40, 43, 45, 323; оп. 3, спр. 405, 406, 408, 410; ф. Р-3095, оп. 1, спр. 225; ф. Р-1417, оп. 3, спр. 1, 80, 81; ф. Р-1529, оп. 1, спр. 11, л. 17; ф.Р-2943, оп. 1, спр. 9, л. 2-3; ф. Р-6121, оп. 3, спр. 9, л. 2-3.
13 Там же, ф. Р-2966, оп. 2, спр. 691, л. 1.
14 Там же, ф. Р-6022, оп. 1, спр. 4, л. 17-19; спр. 27, л. 28; Ведомственный архив Винницкого областного управления образования, оп. справочного характера, спр.2712, л. 31, 36, 47, 83, 85, 102, 117, 135.
15 ДАВО, ф. Р-2966, оп. 2, спр. 48-142, л. 308.
16 Там же, ф. Р-6023, оп. 4, спр. 633, л. 24-25, 40-46.
17 100 еврейских местечек Украиньи. - Вып. 2 - С. 337.
18 ДАВО, ф. Р-2700, оп. 7, спр. 91, л. 64-65; спр. 182, л. 18, 40зв.,66.
19 Там же, ф. Р-6022, оп. 1, спр. 20, л. 45, 100 еврейских местечек Украины. - Вьп. 2. - С. 259, 509.
20 ДАВО, ф. Р-6022, оп. 1, спр. 6, л. 9; ф. Р-6121, оп. 2, спр. 8, л. 1-58.