Земной поклон*
Яков Зубарев
фото автора
Удивительно, насколько посторонние, на первый взгляд, люди воспринимают
близко к сердцу добрые дела совсем незнакомого им человека. Воспринимают
настолько близко, что приглашают его к себе в гости - и за свой счет! -
из другой страны, организуют ему по прибытии разнообразные поездки и
встречи, знакомят с местами, о которых он знал до этого только из книг.
Хотя... хотя, конечно, я ошибаюсь. Нет в этой истории ни посторонних, ни
незнакомых людей. Потому что на одной ее стороне находится человек,
который, не имея никакого отношения к евреям, по доброй воле, разыскал
имена шестерых евреев-односельчан, расстрелянных в его деревне в 1941
году фашистами, и установил им изготовленный своими же руками памятник,
а по другую сторону данной истории находятся люди, которые чудом
спаслись в годы войны от гитлеровского плана "окончательного решения
еврейского вопроса" – в том числе и благодаря таким людям, как Николай
Ильючик, сохранившим лучшие человеческие качества и противопоставившим
ксенофобии и антисемитизму главную заповедь Б-га: возлюби ближнего
своего.
- Когда еще в прошлом году, - говорит бывшая узница гетто Люба Арфа, - я
прочитала материал о Николае Ильючике, жителе белорусской
деревни Богдановка Брестской области, то сразу решила для себя: этого
человека, этого подлинного героя наших дней, нужно обязательно
пригласить в Израиль вместе с супругой, которая была верной помощницей
мужа в его добром деле.
Ведь вы писали, что, ставя памятник безвинно погибшим односельчанам, он
не побоялся даже противостоять местной власти, не одобрявшей действия
самодеятельного активиста, грозила ему судом за самовольный захват
клочка земли, на котором он воздвиг памятник. Я тоже могла быть в числе
тех расстрелянных – ведь моя семья проживала в Белоруссии, в деревне
Колышки Витебской области, и большинство населения этой деревни
составляли евреи. Немцы вошли сюда уже 10 июля, и эвакуироваться почти
никому не удалось. Всех евреев - как местных, так и бежавших из Витебска
- сразу согнали в гетто, обязав под угрозой смерти носить на одежде
желтые шестиконечные звезды. За укрывательство же евреев наказанием был
расстрел. Полицейские из местных жителей постоянно издевались над нами,
грабили и убивали, со злорадством сообщали о том, что в соседних
местечках - Сураже, Яновичах, Добромысле и Рудне евреев уже убили, и
скоро возьмутся за нас.
Мы ждали расстрела каждый день, и мой братик – ему было двенадцать лет,
он был на полтора года старше меня, даже говорил: «Господи, скорей бы
уже расстреляли» - он уже не мог выдерживать этого напряжения и страха.
А 17 марта это действительно случилось. Рано утром наш сосед-белорус
кинул нам в окно подшитые валенки и крикнул: «Бегите, немцы!» Мы
выскочили в этих валенках на улицу, выбежали за деревню, а дальше
некуда: немцы в белых маскировочных халатах лежат вокруг на снегу –
оцепили все Колышки, и прорваться никому не дают. Мы вернулись, забежали
в ближайший дом, где жила еврейская семья, и меня с братом, а также
детей этой семьи спрятали в погребе. Но мы же дети – долго высидеть под
полом не смогли и выбрались наружу. И тут в дом заходят немцы. Один из
них схватил меня за голову, приподнял, но увидев, что я – девочка,
отпустил. А всех мужчин, включая моего братика, вывели. Моя мама была
брюнетка, и она прямо тут же, буквально на моих глазах, стала белой –
поседела мгновенно.
Немцы ушли, а я скоро выглянула в окно и вижу, как по улице гонят
отдельно женщин. Я хватаю маму – она после случившегося уже мало что
понимала, и мы обе прячемся в погребе. Не успела закрыть за собой
крышку, как в дом вновь заходят солдаты. И я в маленькое отверстие от
выпавшего сучка наблюдаю, едва дыша, как они штыками протыкают мебель,
подушки, одеяла – видимо, ищут драгоценности. Спустя несколько минут они
покинули дом, а я, выглянув опять в окно, вижу горящий напротив дом.
Повернула голову, и обнаружила, что соседние дома тоже в огне. Значит,
фашисты подожгли все Колышки. Я с мамой вырвалась наружу, и поскольку
дом находился на окраине деревни, мы быстро добежали до леса.
Уже после войны я узнала, что после поджога домов немцы прямо во дворах
расстреливали тех, кто прятался в подвалах и начал выскакивать оттуда,
спасаясь от огня. Так убили многих детей, стариков. Потом фашисты
построили всех евреев в колонну и погнали к районному центру Лиозно,
опять-таки расстреливая по дороге обессилевших. А на следующий день, 18
марта, оставшихся в живых убили около деревни Адаменки, в Адаменском
рву. Среди них, скорее всего, были мой отец и братик.
Мы с мамой спаслись чудом. Добравшись до леса, пошли по снегу на звук
канонады – фронт был сравнительно близко, и попали к своим. Нас еще
проверяли, не шпионы ли мы – никто не верил, что мы смогли выбраться
живыми - «ведь всех евреев расстреляли», говорили нам. А потом посадили
на поезд и отправили в эвакуацию. По дороге мы с мамой случайно
разлучились, и как нашли друг друга в Свердловске – отдельная история.
Но почему я все это рассказываю? Да потому что знаю: благодаря таким
людям, как Николай Ильючик, многие евреи и остались в живых в те
страшные годы. И моего брата чуть не спасла одна соседская белорусская
семья: она уже взяла его к себе и выдала за своего сына. Но нашлась
полицейская сволочь по фамилии Романовский, которая сказала про брата:
«Он тоже жид», и забрала его у соседей.
Не поверите: уже в Израиле я услышала как-то по радио выступление
сотрудника белорусского консульства - у него была фамилия той же семьи –
Липшин. Оказалось, что его родители как раз и были теми людьми, что
пытались спасти моего брата. Естественно, мы познакомились, а потом я
встретилась и с самими родителями, когда они приезжали в Израиль.
Когда я прочитала об Ильючике, то просто расплакалась от
нахлынувших чувств. В Холокост праведники спасали людей, а он,
родившийся после войны, решил восстановить память о людях, которые не
дожили до ее конца, поскольку были убиты двуногими зверьми. И через
какие трудности он, белорус, прошел, устанавливая сначала по крупицам
имена евреев, погибших в своей деревне, а потом собственными руками, с
помощью сыновей и друзей, сооружая им памятник! Я с сыном не смогла
поставить отдельного памятника нашему отцу и деду – считаю, это сделала
сейчас семья Ильючиков. Да такие, как Николай - лучшие люди планеты!
Действительно, мы публиковали материалы о Николае Ильючике
(по-белорусски звучит как Микола). Первый раз - в июне
прошлого года, когда он, исполняя свою мечту – посетить Израиль и
потратив все выходное пособие, полученное по окончанию контракта на
месте работы (инженер-механик по специальности, Николай двадцать лет
возглавлял местный аварийно-спасательный пост), приезжал в Израиль.
Второй раз - месяц назад, когда из-за бюрократических проволочек (а,
скорее всего, из-за равнодушия) чиновники консульского отдела посольства
Израиля в Беларуси отказали ему с супругой в выдаче виз на въезд в нашу
страну. Благодаря вмешательству газеты Николаю с женой Раей оформили эти
визы, и вот две недели назад они приземлились в аэропорту имени
Бен-Гуриона.
- Я предполагал, - делится со мной Николай, - что нас примут здесь
хорошо, но не думал, что настолько хорошо. В аэропорту нас встречал
Давид Таубкин, один из руководителей Ассоциации бывших узников
концлагерей и гетто, по приглашению которой мы и приехали в Израиль. Мы
прожили у Давида дома несколько дней, побывали вместе с ним в
Тель-Авиве, в старом Яффо, затем – в Иерусалиме, а потом гостили с Раей
в Цфате у Любы Арфы, которая познакомила нас со своим замечательным
сыном Аркадием и его женой Наташей. Благодаря им всем мы посетили
совершенно уникальные места: Западную Стену плача, музей Яд Ва-Шем и
художественный музей, совершили экскурсии по Хайфе, Цфату, Акко,
Галилее, отдохнули на Мертвом море. Мы даже побывали в детской больнице
"Шнайдер" и были впечатлены высочайшим уровнем медицинского
обслуживания, а особенно отношением к маленьким пациентам.
- Какая насыщенная программа...
- Да, но самые лучшие впечатления мы получили от встреч с людьми. Нас
просто потрясло, сколько до этого совершенно незнакомых людей пожелало
встретиться с нами, сказать теплые слова. Стоило кому-нибудь из наших
сопровождающих рассказать немного о нас, как мы слышали в ответ
искреннюю благодарность и желание оказать помощь. Такой удивительной
отзывчивости, такой доброты мы не ожидали увидеть. Спасибо вам всем!
- Я в восторге от Израиля и его людей, - добавила супруга Николая Рая. –
Когда муж сказал, что хочет поставить памятник убитым
евреям-односельчанам, я сразу поддержала его. Сама я родом из Пинского
района и знала, что у нас было расстреляно особенно много евреев. Мы
привлекли к сооружению памятника также трех своих сыновей. Правда,
Николая пугали, грозили тюремным сроком - якобы за "захват земли", но мы
не сдались. И теперь, побывав в Израиле, я убедилась, что мы поступили
правильно: вы – замечательный, отзывчивый народ, среди вас столько
неравнодушных людей...
- Когда я сказала своим подругам, что хочу пригласить семью Николая
Ильючика в Израиль, - рассказывает Люба Арфа, - те сразу воскликнули: мы
тоже хотим участвовать в этом! И несколько женщин, которые тоже, как и
я, прошли через гетто, "скинулись" и собрали некую сумму для гостей из
Беларуси. Признаюсь, что хотела бы видеть здесь и детей Ильючиков – ведь
замечательные мальчики тоже участвовали в этом добром деле. Думаю, и
Государство Израиль могло бы как-то особо отметить таких людей, как
Ильючики.
В музее Яд Ва-Шем наши белорусские гости встретились с заведующим Залом
имен, доктором истории Аароном Шнеером. Вот что он сказал после встречи:
- Я с особым волнением пожал руку Николаю Ильючику. На его примере еще
больше осознаешь необходимость таких людей, как он – именно на них, как
на семи Праведниках, держится мир. На самом деле, людей, подобных
Николаю – неравнодушных, воспринимающих чужую трагедию, как свою личную,
совсем немного. Отсутствие могил и, тем более, имен погибших односельчан
показалось для него совершенно невозможным, противоречащим человеческой
логике. Уверен, если бы он жил в годы войны, он бы без тени сомнений
спасал жизни людей, независимо от их вероисповедания и национальности –
потому что он из той же когорты праведников мира, которым отдает дань
признательности и уважения наш музей. Особенно меня потрясло замечание
Николая, что установленный им памятник "работает" - он стал
своеобразным
местом паломничества молодых пар, которые приходят сюда возложить цветы
в день своей свадьбы. Не знаю больше нигде такого места на постсоветском
пространстве, куда бы нееврейские молодые люди приносили живые цветы к
памятнику евреям. Николай перевернул сознание односельчан и, хочется
надеяться, не только односельчан.
Земной ему поклон!
*"Новости недели" (Израиль) 1 ноября 2012
Вернувшись домой, Николай
прислал нам хорошее письмо.
|
