Воспоминания

Морозов Михаил

Фильм Ступникова произвёл сильнейшее впечатление. Особенно поразило то, что был приказ нач. Центрального штаба партизанского движения в Москве П.К.Пономаренко : "...не брать евреев в партизанские отряды...".

А теперь по порядку все события глазами 10-летнего мальчика из интеллигентной минской семьи (мама – пианистка, папа - ответственный работник, работал в Доме Правительства, ездил на служебной машине ).

22 июня мы проснулись на рассвете от нескольких глухих, но очень сильных взрывов. Это немецкие самолёты, не долетев до Минска, облегчились от бомб, которые попали в торфяное болото. Ещё действовала противовоздушная оборона города, которая не подпустила самолёты. Наша семья в это время находилась в дер. Банцеровщина, около дома отдыха «Ждановичи».
27 июня на рассвете, мы увидели первых немцев – на мотоциклах с пулемётами.
Они, не останавливаясь надолго, покатили дальше к Минску.
В это время начинает возникать проблема - что кушать. В мирное время на ж.д. станции «Ждановичи» работал магазин, в котором покупалось дачниками всё необходимое. С началом войны магазин разграбили местные жители. Вот тут и развернулась наша ребячья деятельность по поиску чего–нибудь съестного. Мама была вне себя от страха за мою жизнь, так как все леса вокруг Банцеровщины были забиты военным снаряжением и боеприпасами, которые, вне сомнения, представляли смертельную опасность. Но это не останавливало нас – моих сверстников и меня. Мы шарили вокруг по лесу и находили много съестных припасов в виде сушёных овощей и фруктов. Находили и консервы, которые впоследствии начали называть «Свиная (говяжья) тушёнка". Тогда ещё никто не знал этого названия, т.к. банки были голые, без наклеек, но зато густо обмазанные смазкой - тавотом.

Первая сноска : В зрелом возрасте я прочитал у В.Суворова, что Сталин готовился к наступательной войне против Запада, поэтому на самых крайних западных рубежах страны были созданы стратегические запасы боеприпасов, снаряжения, оборудования и всего, что необходимо для войны. Так вот, я своими глазами видел нескончаемые штабеля военного оборудования и снаряжения в лесах вокруг нашей деревни-Банцеровщина.

В конце июля 41 года мама нашла пустую квартиру в «Доме артистов», так называли дом, построенный незадолго перед войной для артистов Театра оперы и балета. Он был на Старовиленской улице около сквера, называвшегося «Степанов сад» Туда мы и переехали, где и прожили все годы оккупации.

Остаток 41 года и начало 42-го мы ничего не слышали о партизанах. Хотя в Минске и появлялись какие то люди, называвшие себя "окруженцами". Всё, что я вспоминаю сейчас, никто из взрослых не говорил громко, мы – дети всё ловили своими ушами, которые работали не хуже самых совершенных звукоулавливателей.

Партизаны начали свою активность с походов "на чыгунку", то есть подрыва и порчи рельсов железной дороги.
Ну, а раз возникли партизанские отряды, молодёжь, которая не была призвана в Красную армию, потихоньку начала уходить в леса. И вот тут начались проблемы : Партизаны не брали к себе безоружных людей любой национальности. Говорили: "убей немца, возьми оружие и приходи...". Я подчёркиваю это обстоятельство.

Во второй половине 42 года стало слышно, что в отряды прибыли люди из Москвы, которые были обучены вести боевые действия партизанского характера, они же стали и командирами. В Минском гетто появились проводники, которые выводили евреев в лес. Образовались, так называемые "семейные отряды", куда
принимались все, кто мог дойти до этих лесов. Эти отряды никаких боевых действий не вели, а сидели очень тихо, чтобы не привлекать к себе внимания оккупантов. Вот это обстоятельство не нашло отражения у Ступникова. Здесь было два периода :
- один, когда было стихийное образование отрядов, в основном, из окруженцев: не брали безоружных, пожилых, и
- второй, когда появились отряды из гражданских лиц, много было местных людей, вот тут-то и начали возникать еврейские партизанские отряды, которые были как чисто еврейскими, так и смешанными по национальности.
Даже у евреев – братьев Бельских были смешанные отряды.

Теперь надо сказать об отношении населения к евреям. Гитлеровская пропаганда рисовала евреев, как кровопийц и пр, а у рядовых жителях была жалость и сочувствие. В нашем доме из 32-х квартир примерно половина была как-то связана с евреями. В одной квартире жила домработница певицы Дони Кросс,
которая осталась с дочерью Дони – Беллой. Она её перекрестила в Веру и спасла.

Моя мама спасла дочерей доктора Арона Левина – Софу и Галю. Сначала они жили у нас, а потом мама их определила, как белорусских девочек, в детский дом. В нашем подъезде жила артистка хора, у которой был сын от еврея, но никто её не выдал и этот мальчик дождался своего папу из эвакуации. Таких примеров можно было найти очень много. Тут я полностью согласен со Ступниковым, который подчеркивает особую веротерпимость белоруссов.

Хочу заметить особую хронологию событий войны :
- Немцы устраивали акции в гетто всегда на советские праздники ;
- Советские войска устраивали очень сильные бомбёжки по вторым дням праздников.

Можно ещё много чего вспомнить : массовые казни людей, облавы на улицах, когда хватали всех подряд и если не было документа, который назывался "аусвайс", тут же везли на товарную станцию Минска, грузили в вагоны для скота и отправляли на работу в Германию. Где-то в конце 42 – начале 43 года возник "Союз Белорусской молодёжи" - гитлеровский "комсомол". И неизвестно, как сложились судьбы этих молодых людей впоследствии.

Вот, кратко, всё, что пришло на ум после просмотра фильма Ступникова "Изгои".

назад

на главную