(Продолжение.  Введение, часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5)

Хронология событий в Транснистрии  (январь - июнь 1942 года)

Александр Вишневецкий
авторизованный перевод с идиш

5 января 1942 года

В Ободовке  сыпной тиф страшно разбушевался и уже не мог быть побежден. Весь лагерь объявляется охваченным эпидемией; он окружается колючей проволокой и охраняется солдатами-сторожами. Интернированные не имеют права выходить, даже чтобы обеспечить себя едой, так что, кроме эпидемии, многие умирают просто от голода.

5 января 1942 года

Преторы (главы небольших административно-территориальных единиц. – прим. автора перевода) Шаргородского и Копайгородского  районов потребовали от руководителей еврейских колоний важнейших поселков, чтобы они заплатили по 5 тысяч лей за каждого еврея, как плату за право проживания. Из-за торгов, что проходили дальше, стало ясно, что суммы  денег были предназначены для личных потребностей. Претор Динделеган был в дальнейшем удовлетворен полученными полтора миллионами лей.

5 января 1942 года

В Бершади депортированные евреи все время терроризируются комендантом жандармского отделения. Покидание гетто рассматривается как акт шпионажа. Продажа одежды запрещена. Те, кого ловят при такой продаже, теряют последние средства купить себе что-то из еды, т.к. либо у них конфискуют вещи, или их вещи сжигают.

Вместо этого коменданта был назначен лейтенант Георге Петреску, человек с душой, благодаря которому улучшилась ситуация в лагере.

 8 января 1942 года.

В Бершади умер от сыпного тифа доктор Лазарь Грейф. Его жена Беатрича покончила и с собой, и с ее единственным ребенком.

13 января 1942 года

В Шаргороде умерла от сыпного тифа Тереза Робинсон; ее брат доктор Робинсон, бывший председатель трибунала, и его сестра доктор Марбах, покончили жизнь самоубийством возле мертвого тела их сестры.

15 января 1942 года

В Могилеве  арестован румынский беженец, который привез деньги из Румынии для депортированных. Сумма денег, которая у него была найдена в момент ареста, и те деньги, которые он уже успел передать тем, кому они предназначались, были конфискованы. Подобный арест и конфискация произошли также в Бершади.

20 января 1942 года

В Цыбулевке из 2 тысяч евреев, которые были там интернированы в ноябре 1941 года, остались в живых не больше, чем 180 человек (100 мужчин, 76 женщин и 4 ребенка) и почти у всех отморожены пальцы рук и ног.

За определенные суммы денег, или за одежду, что у людей еще сохранилась, им разрешили остаться жить в селе.

Такое же положение в Будное, где в начале было примерно 1200 евреев, среди которых- 600 из Старожинца. Они все время жили в постройке для скота, и большая часть из них умерла. Среди умерших был также раввин Шолем Гинсберг из Старожинца со всей его семьей из 10 душ.

20 января 1942 года

В Могилевском еврейском комитете создано судебное бюро, чтобы судить и наказывать тех, кто не приступает к работе.

22 января 1942 года

Руководитель рабочего бюро при Могилевском еврейском комитете арестован и избит, т.к. он не смог представить требуемое число людей на работу.

25 января 1942 года

Жандармское управление Могилева потребовало у еврейского комитета поставить ему 1200 евреев, которые должны будут работать при очистке улиц от снега. Если это количество не будет поставлено, то управление грозит расстрелять руководителя рабочего бюро и всех членов еврейского комитета, а депортированных отправить к Бугу.

25 января 1942 года

Большинство депортированных евреев находятся в Могилевском, Тульчинском и Балтском уезде. Разбросанные группы остались, или блуждают вокруг других уездов (Жугастру, Дубоссары), гонимые и преследуемые органами власти, особенно - жандармами.

26 января 1942 года

В Могилеве все еврейские мужчины выгнаны на работу без различия  возраста или физического состояния. Большинство практически без одежды. В страшный мороз они посланы работать за 10 километров от города, где они были задержаны на ночь. Многих из них привезли обратно замерзшими.

31 января 1942 года

Эпидемия сыпного тифа охватила почти все районы северной Транснистрии, где живут депортированные евреи. Еще в нескольких  селах, где условия жизни были несколько человечней (Джурин, Мурафа, Жмеринка), почти не знают о болезни. Самым страшным образом выглядит эпидемия в Бершади, Шаргороде и Могилеве.

5 февраля 1942 года

Губернаторство Транснистрии разделяет с еврейским руководством условия посылки помощи депортированным евреям.

 6 февраля 1942 года

На Шаргородское кладбище были привезены 165 мертвецов, которые не могут быть захоронены, т.к. земля замерзшая. На 40 градусном морозе зажгли огонь, который горел 24 часа непрерывно, и после этого еле удалось выкопать общую могилу.

В Бершади мертвецы остаются лежать 3-4 недели не захороненными из-за мороза и из-за  отсутствия могил. Были дни, когда собирались около 200 мертвецов в день.

8 февраля 1942 года

В селе Тропове власть не разрешила захоронить 16 мертвецов, которых вынуждены были оставить на поле для собак. То же происходит в ближайшем селе Озаренцы.

10 февраля 1942 года

В Шаргороде умер жертвой исполнения своих обязанностей доктор Арон Герман. В этот же день в своей комнате умер его тесть Кернер. Жена врача покончила самоубийством.

11 февраля 1942 года

Генеральная инспекция жандармерии решила эвакуировать  евреев из Могилевского уезда на территорию Балтского уезда, на восток от железнодорожной линии Жмеринка- Одесса и попросила одобрения губернаторства Транснистрии.

16 февраля 1942 года

Перфект (глава уезда, примечание автора перевода) Могилевского уезда приказал, чтобы были выполнены приготовления к эвакуации из города 4000 евреев, которых надо поселить в  Сказинцах. Еврейский комитет был обязан послать комиссию из техников и специалистов, которые  должны изучить  на месте возможности проживания и должны были подсчитать, во что обойдется  живой и мертвый инвентарь, который окажется необходимым.

17 февраля 1942 года

Во всей Транснистрии, но особенно в небольших местечках, евреи должны были выстоять перед тяжелыми бедами от каких-то бестий, которые там  во всем задавали тон. В Ободовке, например, все депортированные  дрожат  перед инженером Штефанеску из сельскохозяйственного центра. Хотя его функции  не имеют никакого отношения к евреям, он каждый раз, однако, придумывает новые преследования против них. Он избивает, издевается и берет на себя право выдавать разрешения на право проживания в Ободовке тем, которые платят за это значительные суммы денег.

3 марта 1942 года

После круглосуточной работы  при спасении еврейского населения от сыпного тифа доктор Авраам Райхер, руководитель Шаргородской колонии, умер, как жертва своей работы, после того, как он сам заболел этой болезнью, которой стремился положить конец. Доктор, который им занимался, Гарт, из Вамы (город в Румынии, примечание автора перевода) также заразился этой болезнью и умер спустя несколько дней. Его жена покончила с собой.

7 марта 1942 года

Национальное министерство производства обязало  центральное румынское еврейское бюро послать транспорт с медикаментами для депортированных евреев в Транснистрии, но при условии, что будут оплачены все расходы.

12 марта 1942 года

44 еврея  были посланы в лагеря  Будьки около Жмеринки, они, таким образом, были наказаны за неявку на работу.

18 марта 1942 года

В Могилеве установилось начало работы административной организации и социальной помощи. До этого времени были созданы: поселение стариков,  больница заразных заболеваний и больница незаразных заболеваний; народная кухня, сиротский дом и служба гражданской регистрации.

20 марта 1942 года

На дороге из Шаргорода в Могилев жандармы поймали 6 евреев, которые шли в Могилев, чтобы повидаться с родственниками, прибывшими из Румынии. Согласно  приказу жандармского районного руководителя они были расстреляны на Шаргородском кладбище.

22 марта 1942 года

Могилевский еврейский комитет сообщил в меморандуме коменданту жандармского управления о возможностях создать в Сказинцах колонию из нескольких тысяч евреев. Выводы показывают, что только после радикальных приготовлений, на которые потребуются расходы, которые невозможно будет покрыть, там можно было бы поселить более 2500 депортированных.

31 марта 1942 года

Эпидемия сыпного тифа достигла максимальной интенсивности во всех пораженных болезнью поселениях. В Могилеве, также как и в Шаргороде, уже нет такого еврейского дома, где бы не было заболевшего, и больницы, которые были организованы с примитивными средствами, не могли ничего больше сделать с изоляцией заразившихся.  Доктора умирали один за другим, став жертвами исполнения своих обязанностей. В Могилеве  заболели еще в феврале 25 докторов, среди них также их руководитель, а в Шаргороде из  27 докторов болели 23, это соответствует 85,5 %, из них умерли 12, что составляет 52,5%. Даже могильщики не успевали исполнить столько работы, сколько затянувшаяся эпидемия предоставляла им. На Могилевском кладбище лежали постоянно 70-80 трупов, не преданных земле. Уже не копали даже индивидуальных могил, но вместо них большие общие могилы. С теми средствами для борьбы с эпидемией, которые с большим трудом удалось создать депортированным евреям, велась героическая, но мало эффективная борьба, в силу нехватки достаточного количества: лекарств, средств уничтожения паразитов (мыла, керосина, дезинфицирующих аппаратов), дров для топки, стекол к окнам, дверей для жилья и т. д., а главное – из-за безразличия властей.

На берегу Буга число жертв эпидемии тифа больше, чем в других местах. Общая нужда, в которой жили здесь депортированные, не позволила создать что-нибудь из средств защиты. Эпидемия проделала здесь ее естественное развитие без задержки до самого конца. В городе Бершадь и в других местечках этого района вымерли от тифа около 20 тысяч человек. Только в Усте, в 5 километрах от Буга, из 2,5 тысяч депортированных умерло 1600 человек.

Март 1942 года

Автономная комиссия помощи, которая функционировала до роспуска еврейских организаций, в рамках федерации еврейского общинного союза, также при новом режиме наличия « центрального бюро румынских евреев» сохранилась, чтобы организовать помощь депортированным евреям Транснистрии.

После получения автономии, которая была гарантирована  руководящими инстанциями, комиссия сразу  начала работу под руководством доктора М.Цимера, адвоката А.Швефельберга, Фреда Шараги и доктора Е.Кастенера.

Комиссия с самого начала создала систему налогообложения, которая была ненавистна своей действенностью, и создавшая первые фонды через собирание средств.

Понятно, что в начале результаты были очень слабыми. Надо было аппелировать о внесении денег и одежды к населению, у которого был в полном ходу процесс массового обнищания, и которое в течение 6 месяцев держали в состоянии прессинга, с одной стороны через закон, который обязывал отдать определенное число одежды, и с другой стороны – через компанию, которую проводил «государственный дополнительный заем».

Тогда же в месяце февраль был послан первый транспорт медикаментов и в начале марта - первый денежный перевод в Транснистрию.

2 апреля 1942 года

Вблизи от Шаргорода жандарм встретил на дороге депортированного еврея Алерганда и застрелил его.

4 апреля 1942 года

В локале Могилевского поселения стариков создан дом сирот номер 1. Сюда собрали детей, чьи родители вымерли в течение зимы 1941- 1942 годов, и которые в результате этого стали бродягами и попрошайками. В начале дом сирот имел 120 кроватей.

4 апреля 1942 года

Согласно приказу коменданта жандармского управления в Рыбнице были расстреляны 48 депортированных евреев за то, что они вышли за пределы гетто.

4 апреля 1942 года

Вновь повторен приказ - эвакуировать 4000 евреев из Могилева в Сказинцы.

7 апреля 1942 года

В Могилеве опять возобновилась эпидемия  тифа,  т.к. не смогли сделать прививки против тифа.

8 апреля 1942 года

Еврейский комитет в Ободовке принимает меры, чтобы собрать и похоронить в общих могилах всех мертвецов, которые не были похоронены в течение зимы и все время пролежали под снегом.

8 апреля 1942 года

В Шаргороде стало известно, что депортированный еврей Фукс, выходец из Ботошан, украл несколько килограмм муки. Жандармы принудили  его показать,  как он сумел осуществить воровство, и в то время, когда Фукс забирался вверх по лестнице и показывал, как он перепрыгнул через забор, в него прицелился один из жандармов и убил его на месте.

25 апреля 1942 года

Председатель Могилевского еврейского комитета и несколько глав общины были вызваны в префектуру, где им сообщили, что в городе не смогут остаться больше чем 3000 евреев, а остальные будут эвакуированы в Жмеринку.

29 апреля 1942 года

Могилевская  префектура опять вернулась к своему заключению, изданному 4 дня тому назад об эвакуации большей части евреев из города.

30 апреля 1942 года

Эпидемия  сыпного тифа существенно стихла во всех поселениях Транснистрии, где она раньше бушевала. В Шаргороде число больных упало, но число смертельных исходов выросло от 12% до 36% .

В Могилеве только сейчас  стало возможно приступить к действенной борьбе против эпидемии. Весна пришла вовремя и решила тяжелую проблему отопления. Большая часть медицинского и санитарного персонала уже преодолела опасную болезнь и благодаря этому приобрела иммунитет - теперь эти люди могли погрузиться в эту работу с еще  большим рвением. Руководство санитарной работой во всем округе было 17 апреля передано человеку, которому предстояло искоренить  болезнь. Это был доктор майор К.Кириле. После целых 5 месяцев, в течение которых эпидемия продолжалась, благодаря его энергии и доброй воли (он был единственным, у которого еврейский комитет такие свойства встретил) было достигнуто то, что уже через 10 дней в больнице в три раза увеличилось число коек. Теперь всех вновь заболеваших можно было изолировать. Операция уничтожения паразитов также была интенсифицирована. Аппараты по дезинфекции паром имели теперь достаточно топлива и могли работать на полном пару. Керосина получали достаточно, т.ч. могли себе позволить использовать его столько, сколько было необходимо для систематических  и массовых дезинфекций. Если бы эти условия были бы применены при желании или нежелании властей, четыре месяца назад, то можно было бы  спасти две трети потерянных жизней.

19 мая 1942 года

Губернаторство  Транснистрии приказало эвакуировать 4 тысячи  евреев из города Могилев.

22 мая 1942 года

Исполняя приказ губернаторства Транснистрии,  жандармская инспекция Транснистрии распорядилась, чтобы 4 тысячи евреев были эвакуированы из Могилева в течение 48 часов в лагерь, который был создан в казармах, что на горе, под городом Сказинцы.

25 мая 1942 года

Административный генерал-инспектор Димитрие Штефанеску, который был возмущен по поводу проведения губернаторством специальных высылок в Могилевском уезде, распорядился со всеми подробностями об эвакуации в Сказинцы. В меморандуме еврейского комитета было показано, что невозможно исполнить его драконовские инструкции; префект, генерал Настураш, отбросил этот меморандум, хотя он сделал определенные послабления в первые приготовления.

 29 мая 1942 года

На шоссе, которое ведет из Могилева в Шаргород, около старого кладбища, собирается  первая группа из тысячи человек; на которых выпала судьба быть   в лагере Сказинцы. Окруженные жандармами, избивающими их; с багажом на плечах - отправились евреи в путь, который для многих из них стал последним.

30 мая 1942 года

Вторая  колонна с евреями из Могилева выслана в Сказинцы. Туда также были посланы евреи с сельских поселений  (Вендичаны, Яруга, Озоринцы, Красное и другие).

30 мая 1942 года

Согласно приказу премьера, полномочный представитель правительства по еврейским делам поручил « центральному еврейскому бюро» принять меры по отправке помощи деньгами и медикаментами депортированным евреям Транснистрии.

30 мая 1942 года

В Ободовке  приказано эвакуировать 150 депортированных евреев - как наказание за отсутствие их регистрации при подсчете.

Май 1942 года

Во всех пунктах Транснистрии, где живут евреи, но особо в Могилеве, власти использовали свои возможности, чтобы удовлетворить все свои склонности, даже садистские.  Без ограничений, девушки и женщины подверглись изнасилованиям, несмотря на их сопротивление и крики.

Могилевские жандармы даже позволили себе удовольствие собрать в управлении большое число молодых и красивых девушек и женщин. С оговоркой о необходимости медицинского обследования- все женщины должны были пройти полностью голыми перед этими бестиями.

2 июня 1942 года

Из Могилева высылают последние две колонны в Сказинцы. В итоге, были эвакуированы 3000 депортированных.

3 июня 1942 года

После того, как было установлено, что евреи Транснистрии не в состоянии перенести все те беды, к которым их приговорили, губернаторство Транснистрии потребовало, чтобы они были размещены в гетто и приобщены к работе на фабриках и на полях.

5 июня 1942 года

Эпидемия сыпного тифа, которая начала ослабевать с приходом весны, теперь исчезает почти везде. Те, которые ее пережили, готовятся к защите против новых опасностей, и подводят трагический итог этой чудовищной зимы.

В городе Могилеве были зарегистрированы 1254 случая смерти, что означает 28%.Но эти цифры не исчерпывающие, т.к. не все было зарегистрировано. Более достоверно, что в городе было более 7000 больных, из которых примерно половина вымерла. В остальных местах, где жили евреи, был больший процент, как заболеваний, так и смертельных случаев. Часто вымирало более  половины всего населения. В Бершади, из-за  условий проживания там, вымерло 85% населения. Никаких точных итогов уже никогда не будет получено,  т.к. первой зимой, по крайней мере, не велось регулярной регистрации мертвых и их захоронений. Люди обычно умирали, где попало, и также их трупы собирались из домов и на дорогах, и затем бросались в общие могилы, если они вообще не оставались лежать до полного загнивания на полях. Подсчитано, что эпидемии зимы 1941-1942 годов выкосили половину еврейских депортированных, которые пережили резню и тяжелое положение в лагерях и колоннах, и сумели выжить в условиях перехода с той стороны Днестра в месяцы октябрь- ноябрь 1941 года. Это предположение также обосновывается официальным отчетом штатского помощника секретаря министерства внутренних дел, генерала К.Ц.Василиу, который показал, что были эвакуированы 110033 еврея, из которых уже к сентябрю 1943 года не были в живых 50741 человек. В целом, людские потери в 59392 душ, прежде всего,  приписываются за счет эпидемий.

10 июня 1942 года

В Сказинцах лагерь был организован в разрушенных казармах бывшей военной школы по обеим сторонам от шоссе. Строения с правой стороны были еще по возможности подремонтированы, понятно, на самом примитивном уровне, но также настолько, чтобы в них можно было жить. Но те строения, что были с левой стороны, были без дверей, без окон и полов, а часть - даже без крыш. Настоящие помещения для скота, в которых люди должны были жить в течение нескольких месяцев, в ужасающей тесноте.

В строениях с правой стороны шоссе были размещены несколько ссыльных, которые еще имели остатки их имущества, или которые, благодаря своим связям, еще могли получить немного помощи из Могилева. В левой стороне, однако, от шоссе господствовал голод. Для многих интернированных единственной пищей была трава полей или листья деревьев. Вода также отсутствовала, и чаще люди умирали от жажды, чем от голода. Чтобы добыть воду, евреи провели некоторые раскопки вблизи лагеря. Воду они не нашли, но зато они докопались до противотанковой траншеи, которая была полна мертвецов, на которых еще были части одежды, части багажа и личные документы. Это были тела бессарабских евреев, которых немецкие солдаты здесь убили в августе 1941 года. Лагерь был сразу в самом начале окружен колючей  проволокой, через которую интернированные могли иногда прокрасться с угрозой для жизни, чтобы попасть в город, который находился в 10 километрах от лагеря. Они знали из прошлых времен, что их поймают, и что в лучшем случае их привезут обратно в лагерь, но они надеялись, что при возврате они смогут что-то привезти для голодных ртов. Милицейские охранники с особым вниманием выслеживали их, чтобы раскрыть такие попытки, и многие такие депортированные были расстреляны.

 10 июня 1942 года

Еврейские комитеты предприняли энергичные меры по уничтожению паразитов и акции дезинфекции, чтобы уничтожить последние следы сыпного тифа, и чтобы избежать  вспышки новой эпидемии. Начиная с 25 апреля, это значит за 6 недель, специальные службы провели в Могилеве мероприятия в 528 зараженных домах, в виде далее перечисленных операций: 8973 процедур уничтожения паразитов с помощью аппаратов дезинфекции с применением пара; 3695 процедур уничтожения паразитов путем кипячения в ходе стирки и 4258 – с применением керосина.

Подобные меры были приняты также в Шаргороде, втором очаге таких болезней в Могилевском уезде.

12 июня 1942 года

В рамках третьей армии создана первая дивизия охраны. Префект Могилевского уезда распорядился, чтобы в каждой колонии был расстрелян один еврей, который будет пойман несколько раз при оставлении оговоренного жилья. В этом же приказе также представлено сообщение для всех глав общин, что они будут расстреляны, если евреи, находящиеся под их юрисдикцией, не будут соблюдать  изданные требования.

На основе этого приказа все главы общин вынуждены были подписать декларации, что они познакомились и знают, что будут расстреляны, если какой-то член колонии попадется вне гетто.

14 июня 1942 года

В Серебрию, около Могилева, прибыла колонна с депортированными, которые недолго назад  были изгнаны из Черновиц. Согласно приказу административного генерал - инспектора, Димитрие Штефанеску, они необычно строго охранялись, чтобы никто из них не смог попасть в город, где многие из них имеют родственников и друзей, с которыми их разлучили страдания последних 8 месяцев. Им не удалось с кем-нибудь повидаться, и в тот же вечер они были посажены в вагоны и посланы к берегу Буга в район Ладыжина.

14 июня 1942 года

Могилевскому еврейскому комитету под руководством инженера С. Егердорфа отказано со стороны властей, которые установили новое руководство. Новые еврейские главы общины вынуждены подписать декларацию, что они заплатят своей собственной жизнью  за каждый случай, если кто-то убежит из лагеря Сказинцы.

16 июня 1942 года

Префектура Могилевского района выслала инструкции ко всем преторам, управлениям и старостам, как организовать гетто.

В приказе, приложенном к этим инструкциям, подписанным префектом, генералом Настураш (поэт Фаяне Валбуре) сказано, что исполнение этого приказа « является вопросом румынской чести и достоинства»…

17 июня 1942 года

Префектура  Могилевского района поручила группе из 12 комунальных охранников охранять лагерь в Сказинцах.

18 июня 1942 года

Требование №23 от 11 ноября 1941 года Транснисторского губернаторства, согласно которому было решено, чтобы за их работу евреям платить по 1 марке (в «рейхс-кредит-касе- шайнен») за день обычной работы и по две марки за квалифицированную работу, до настоящего времени осталось на бумаге. Но, инспекция, которую Ион Антонеску провел 11 июня в рабочем отделении, согласно его приказу опять обновила этот порядок. Могилевская примария потребовала у еврейского комитета составить таблицы выплат.

20 июня 1942 года

Новая колонна с депортированными, которые были изгнаны из страны, прибыла в Серебрию около Могилева. Это 450 евреев Дорохоя, большинство - мужчины, которые в прошедшем ноябре во время, когда их дети и жены были сосланы, находились в Браиловском районе на принудительных работах. Хотя их семьи почти все находятся в Могилеве, однако никому из них не позволено здесь остаться и согласно приказу административного инспектора Д. Штефанеску, для этой цели установлена строгая охрана. Единственная милость, которую Штефанеску оказал этим несчастными, было разрешение их семьям идти дальше вместе с теми, которые только что сюда были пригнаны из страны. Таким способом колонна, которая на второй день ушла к Бугу, увеличилась до 950 душ.  

28 июня 1942 года

Могилевское жандармское управление приказало эвакуировать в Сказинцы еще 500 евреев. Претор Ярошевского района распорядился, чтобы все евреи села Вендичаны были эвакуированы в лес. С большим трудом удалось Могилевскому еврейскому комитету выпросить, временно, отозвать этот приказ.

28 июня 1942 года

Часть евреев, которые были депортированы в Шаргород, теперь эвакуированы в окружающие села: Руданск, Пасенки, Лозовое, Политанки и др. Эта местность известна партизанской деятельностью, и террор со стороны оккупационных властей там более жестокий, чем в других местах.

30 июня 1942 года

Во всех лагерях Транснистрии и гетто евреи должны были привыкнуть к побоям, как одной из мер воздействия.   Избивали офицеры, плутонеры (помощники офицеров, примечание автора перевода), простые солдаты, преторы, все административные служащие; били без жалости и без какой- либо ответственности все те, кому полагалось бить евреев. Во всех предписаниях, которые подписал губернатор Алексиану, и которые были вывешены во всех колониях, битье было предусмотрено как специальное наказание, которое распространялось на евреев.

В Могилевском жандармском управлении евреев избивали, начиная от двери, до последнего бюро, через которое они должны были пройти. Те, которых туда приглашали, никогда не знали, какие новые страдания ждут их там, но одну вещь они знали заранее: что как только они туда войдут, они уже не выйдут, пока их не изобьют. Также, правда, что  избиение считалось самым  легким наказанием.

В Бершади комендант жандармской секции, лейтенант Григореску, не ждал, чтобы евреи пришли к нему, но он сам заходил в гетто и бил, без какого - либо повода, и без какой либо  причины, кого бы он ни встретил.

В Вендичанах большим любителем битья был Сергей Раблицкий, не имеющий никакого отношения к евреям или к гетто, он был руководителем сахарной фабрики.

В Ладыжине избивал людей аптекарь Василеску, руководитель службы уничтожения паразитов в каменоломнях. Еще страшнее, чем он, избивал заместитель лейтенанта, Енакице, из Тульчинского жандармского управления.

Документы Deutsche Bundesarchive:

на главную