Жизнь, поставленная на ПЕРФОКАРТУ
или
Тайна «Ордена Орла»

 

 

Яков Верховский, Валентина Тырмос

Часть восьмая. Тайное становится явным

1. Тайна - Корхерра - Тайна IBM

И тут начинается самое удивительное!
Дело в том, когда в Иерусалиме, в 1961-м, судили Адольфа Эйхмана, 58-летний Рихард Корхерр был жив и здоров, и найти его было легче легкого - как всегда, он «трудился статистической ниве», теперь в Министерстве финансов Федеративной Республике Германии.
Он тем более был жив и здоров в 1945-м, когда в Нюренберге шел Международный Процесс главных немецких военных преступников.
В те дни найти его было еще легче - в одном из организованных союзниками лагерей для интернированных лиц.
Но его не нашли.
Просто потому, что не искали.
А ведь именно доктор Корхерр – Главный статистик Рейха - должен был бы свидетельствовать на Процессе. Ведь только он, доктор Корхерр – Главный статистик Рейха - мог профессионально ответить на все вопросы, касающиеся числа уничтоженных нацистами евреев.
Если бы его, конечно, спросили.
Но его не спросили!
Выпущенный вскоре из лагеря он ушел в тень: бежал из Регенсбурга на Север в Саксонию. Обосновался в Брауншвейге и занялся статистикой. Так за этим «мирным» занятием и прошло 15 лет.
В 1961-м в Иерусалиме судили Эйхмана.
И снова, так же, как в 1945-м, Корхерра не ищут, не находят и не приглашают для дачи показаний.
Да что же это такое?
Многие, наверняка знают (не может быть, чтоб не знали!), что именно Корхерр держит в руках ключ к той страшной цифре. И . . . ничего!
Впрочем, как говорят, после процесса Эйхмана, Корхерра все же уволили из Министерства финансов, а может быть он сам оттуда ушел, как говориться, «подальше от греха». Во всяком случае, пройдет еще 15 лет, прежде чем это имя Корхерра - снова выплывет из небытия.
В 1977 году он, как говорят, по своей инициативе опубликовал в журнале «Der Spiegel» небольшое письмишко (буквально несколько слов), в котором выражает протест против появившихся в печати публикаций, трактующих выражение «особое обращение» как «уничтожение».
Примерно в это же время Корхерра выследили охотники за нацистами Беата и Серж Кларсфельд. Статистик встретил знаменитую пару приветливо и даже разрешил себя сфотографировать.
Вот он на фотографии – милый такой, добрый, 74-летний старичок.
Сидит себе на диване среди вышитых крестиком подушечек. А перед ним на столе книги, бумаги, как и положено профессиональному статистику, автору научных трудов.
Трудно даже представить себе, что в руках этого человека когда-то, словно живые человеческие души трепетали перфокарты IBM – тени мертвых уже, замученных людей!

Впрочем, как ни старались Кларсфельды, ничего нового от Корхерра они не услышали. Великий статистик, правда, подтвердил свое участие в составлении отчета, носящего его имя, и то, что после 31 Декабря 1942 года никаких других статистических отчетов не составлял. Тем более что в Августе 1943-го он уже покинул Берлин, и никаких больше дел ни с Главным управлением Имперской безопасности, ни с техникой IBM, используемой для подсчета уничтоженных евреев, не имел.
И так последний отчет доктора Корхерра был составлен им в конце 1942 года, и цифры, приведенные в нем верны на конец того же 1942 года.
Так о каком статистическом отчете, составленном в 1944 году, лгал в Нюренбергском аффидевите и умалчивал в Австрийском Хеттль?
О каком статистическом отчете, составленном в 1944 году, лгал перед казнью Эйхман?
Из какого такого «отчета», составленного в 1944 году, извлекли они эту «окончательную цифру окончательного решения»: 6 миллионов!
И почему все же Корхерра не пригласили свидетелем ни на Нюренбергский процесс, ни на суд над Адольфом Эйхманом ?
Минутку! Минуточку!
А почему, собственно, свидетелем?
Почему не обвиняемым?
Ведь это именно он, Корхерр готовил программу расовой переписи, именно он формулировал те самые «особые» вопросы для дополнительных анкет. И именно он «ставил задачу» высококвалифицированным программистам IBM на разработку программы многофакторного анализа результатов расовой переписи на табуляторах Холлерита.
А это значит, что на его, Корхерра, совести лежит огромная доля вины за идентификацию и виртуальную селекцию евреев, что делает его важнейшим звеном в цепочке преступлений, приведшей к гибели миллионов людей.
Но Корхерр не только не стал обвиняемым, он не стал даже свидетелем!
Странная, странная история!
Тайна? Да, нет – все достаточно просто!
Да, если бы Рихард Коррхер выступил на Процессе (пусть уж свидетелем, ладно!), если бы только открыл рот . . .
Нет, не так. Если бы Рихард Корхерр только появился бы на Процессе, если бы только вошел в зал судебного заседания, все присутствующие сразу вспомнили бы о Статистическом Бюро Главного управления Имперской безопасности и о той неразрывной связи, которая существовал между Статистическим Бюро и расовыми переписями, осуществляемыми компанией DEHOMAG – дочерней компанией IBM.
Если бы Рихард Корхерр вошел в зал судебного заседания, вместе с ним в этом зале сразу появилась бы тень американской компании IBM.
Вместе с ним в этом зале появилась бы гигантская тень легендарного главы IBM – Томаса Дж. Уотсона, увенчанного гитлеровским «Орденом заслуг Германского Орла»!
Эта гигантская тень растеклась бы по залу, заполнила бы все его уголки, просочилась на улицу и пошла бы кружить по свету, привлекая к себе, как всегда, всеобщее, но на этот раз совершенно излишнее, внимание.
И всем вокруг вдруг стала понятной роль, которую сыграла американская компания IBM в черном деле идентификации миллионов евреев. И все вокруг ужаснулись бы этой открывшейся правде, поняв, что прямым участником «окончательного решения еврейского вопроса» был глава IBM – Уотсон.
И тогда американский гражданин Томас Дж. Уотсон – личный друг президента Франклина Рузвельта - должен был бы сесть на скамью подсудимых - рядом германскими военными преступниками, рядом со своим подельником – рейхсмаршалом Герингом. Потому что направленное Герингом сегодня, 31 Июля 1941 года, предписание «Об окончательном решении еврейского вопроса» невозможно было бы претворить в жизнь, если бы не помощь IBM и лично Уотсона.

Да, это был бы сюжет!
Томас Дж. Уотсон на скамье подсудимых между Герингом и Гессом.
Сама Америка – на скамье подсудимых!
Нет, этого нельзя было допустить.
Уотсона нужно было «прикрыть». И его прикрыли.
Как? А просто!
Просто «забыли» о существовании человека по имени Рихард Корхерр.
Просто подменили личное свидетельство Главного статистика Рейха доктора Корхерра письменным заявлением другого человека -профессионального лжеца Вальтера Хеттля, который, кстати сказать, никакого отношения к статистике уничтожения не имел и даже статистического отчета, подготовленного Корхерром, не видел.
И Корхерр, при всем своем тщеславие, на этот раз не протестовал и скандала, по своему обыкновению, не устраивал.
Ему еще, наверное, «повезло», что «мешал» он только американцам. С теми, кто мешал Сталину, поступали гораздо круче.
И тут возникает интересный вопрос: почему все это время молчал Сталин?

2. Почему молчал Сталин?

Да, почему молчал Сталин?
Неужели Сталин не знал, не ведал о существовании Главного статистика Рейха доктора Рихарда Корхерра?
Неужели не понимал, что именно Корхерр и только Корхерр, может назвать наиболее близкое к истине число уничтоженных евреев?
Неужели же не заметил подмены свидетельства Корхерра аффидевитом Хеттля? Не понял сущности произведенной подмены?
Не слышал о расовых переписях?
Не знал о существовании американской компании IBM? Не знал о существовании самой передовой в те годы вычислительной технике Холлерита – перфораторов, табуляторов?
Не знал о той чудовищной роли, которую сыграла эта техника в деле уничтожения евреев?
И неужели Сталин не слышал об Ордене заслуг Германского Орла, которым фюрер Великой Германии наградил главу IBM - американского гражданина Томаса Дж. Уотсона? Не понял за что, за какие «заслуги», был награжден Уотсон?
Трудно в это поверить!
Сталин очень пристально следил за всеми коллизиями Нюренбергского Процесса - он наверняка заметил подмену свидетельства Корхерра аффидевитом Хеттля и понял ее истинную причину.
Великий режиссер любил аферы такого рода, сам был большой мастак в их осуществлении.
Но тогда, почему промолчал?
Да все очень просто.
Вторая Мировая война, самая кровопролитная в истории человечества, ввергла в пучину страданий и смерти более 60 миллионов, и много, как видно, в ней было такого, о чем и побежденным, и победителям желательно было бы не вспоминать.
В августе 1945 года, в Лондоне, где между тремя великими державами - Советским Союзом, Англией и Америкой - было подписано соглашение об учреждении Международного Военного трибунала, союзники обменялись некоторыми сверхсекретными документами, содержащими перечень вопросов, которые необходимо было включить в рассмотрение на процессе, и . . . целый ряд вопросов, которые не должны быть затронуты.
Нечто вроде секретного «Соглашения о табу».
Вряд ли это «Соглашение о табу» было подписано, но во время процесса все участники строго соблюдали его - все члены Трибунала, все государственные обвинители и даже председатель достопочтимый лорд Джефри Лоренс - который прославился своей скрупулезностью в соблюдении устава и регламента и неоднократно провозглашал, что « . . . на всяком, кто принимает какое-либо участие в этом процессе, лежит огромная ответственность, и он должен честно и добросовестно выполнять свои обязанности . . . сообразно со священными принципами ЗАКОНА и ПРАВОСУДИЯ».
И вот отличный пример соблюдения «священных принципов закона и правосудия». На одном из судебных заседаний бывший заместитель фюрера Рудольф Гесс неожиданно сделал попытку поведать миру правду о целях своего невероятного полета в Англию - встал и произнес роковые слова: « Весной 1941-го . . .». И все.
Сэр Джефри Лоренс тут же резко прервал его и не дал продолжать.
И никто из членов Трибунала не протестовал.
Полет Гесса в Англию и переговоры, которые он вел, или не вел, там, вся так называемая «Миссия Гесса» для Лондона была «табу». Недаром же и сегодня, через 60 с лишним лет, большая часть архивных документов, касающихся «миссии Гесса», засекречена.
Таким же «табу» для Лондона была операция «Бернхард» по фабрикации фальшивых английских фунтов. Говорят, что англичане не хотели поднимать этот скользкий вопрос, поскольку и сами были не без греха: еще в начале войны британские самолеты сбрасывали на немецкие города фальшивые продовольственные карточки.
А вот еще одна интересная иллюстрация той же темы.
На этот раз речь пойдет о «Секретном дополнительном протоколе», подписанном между СССР и Германией, 23 августа 1939 года в Москве, как приложение к «Пакту о ненападении». Существование этого протокола, целью которого был, фактически, раздел Европы между агрессорами, Москва многие годы решительно отрицала. И даже спустя полвека после окончания войны, на вопрос о протоколе девяностолетний Вячеслав Молотов, подписавший этот протокол, не моргнув глазом, отвечал: «Не помню!». (31)
И вполне естественно, что тогда, на процессе в Нюрнберге, вопрос об этом секретном дополнительном протоколе был «табу».
Шел 1946 год. Процесс продвигался медленно, и многие уже потеряли к нему интерес. Гостевая галерея опустела, и даже журналисты все чаще пропускали судебные заседания, находя для себя даже в разрушенном Нюрнберге другие, более приятные дела.
Но вдруг ситуация изменилась.
Все началось на утреннем заседании, когда перед Трибуналом внезапно возникла свидетельница защиты Иоахима Риббентропа – личный секретарь его – фройляйн Маргарита Бланк.
На повестку дня сразу стал тот самый секретный дополнительный протокол, существование которого отрицалось.
И вот, оказывается, что такой протокол действительно существовал, что фройляйн Бланк знает о существовании «этого протокола».
И даже более того: она, фройляйн Бланк, видела «этот протокол».
Видела, своими глазами:
« . . . он еще был вложен в такой, знаете, конверт, с надписью «секретно»».
Шумок пробежал по залу.
Доктор Альфред Зейдель - адвокат Гесса – вскочил и потребовал разрешения задать свидетельнице несколько вопросов.
Но ему не дали этого сделать.
Главный обвинитель от СССР генерал Роман Руденко заявил протест.
Сэр Джефри Лоренс удовлетворил его, и . . .
Фройляйн Маргарита Бланк – свидетельница защиты, которая могла стать важнейшей свидетельницей обвинения, убралась восвояси.
«Соглашение о табу» работало!
И если Сталин хотел «забыть» о существовании «Секретного дополнительного протокола», он вынужден был «забыть» о существовании Главного статистика Рейха Рихарда Корхерра. Сталин вынужден был молчать.

3. Мистика цифр

О существовании Корхерра «забыли», и, благодаря этому, «забылся» и противоестественный альянс американской компании IBM с гитлеровской Германией, «забылся» до . . . до сегодняшнего дня, до появления шокирующей воображение книги Эдвина Блейка «IBM и Холокост».
Томас Дж. Уотсон не дожил до этого позорного дня. Он отправился в мир иной в 1956-м. В этот печальный день президент США Эйзенхауэр произнес в его честь полные неподдельного чувства слова:
«Ушел от нас Томас Дж. Уотсон. Нация потеряла настоящего американца – он был великим гражданином и великим гуманистом».
Сильно сказано!
А тогда, в Нюрнберге, для оценки числа уничтоженных в Холокосте евреев, разговор о котором, видимо, невозможно было предотвратить, американцы очень изобретательно подсунули мировой общественности, вместо живого гиммлеровского статистика доктора Корхерра, аффидевит профессионального лжеца Хеттля, или Хагена, или, как его еще там . . .
Хеттль выдумал «неизвестного статистика», «перенес» его отчет из 1942-го в 1944-й и «увеличил» число подсчитанных Корхерром уничтоженных евреев с 2,5 миллионов до 6 миллионов. С одной стороны, чтобы выглядело правдоподобней, а с другой – все равно эта цифра, 6 миллионов, имея, правда, другой смысл, в отчете Корхерра фигурировала.
Ту же цифру (более, не менее!) и ту же сказку о статистике и об отчете повторил Эйхман в Иерусалиме.
Трудно сказать, почему он это сделал.
Возможно, надеялся этим сохранить себе жизнь: ведь если преступник Рихард Корхерр жив и свободен, то почему он, Адольф Эйхман, обвиняемый почти в таких же преступлениях, должен быть повешен?
Но, как известно, Эйхмана все-таки повесили.
А в коллективной памяти народов мира осталась цифра, приведенная впервые в Нюренбергском аффидевите Вильгельма Хеттля – 6 миллионов уничтоженных евреев.
Эта цифра с течением времени как-то потеряла свой чудовищный смысл и стала символом.
Ну, почему нельзя было эту цифру проверить?
Почему же, нельзя?
Можно! И проверяли, и не один раз!
Правда за все эти годы, шестьдесят с лишним лет, никому, ни разу как-то не пришла в голову простая мысль: обратиться все-таки к доктору Корхерру, здравствующему в Брауншвейге по улице Гриппенкерлштрассе № 4, телефонный № 791-777, и спросить его.
Нет, к доктору Корхерру не обращались.
Но, проверяли!
Одни – путем сравнения данных о еврейском населении европейских стран до последней войны с аналогичными послевоенными данными – почти как Корхерр в своем статистическом отчете. Другие – путем суммирования более или менее известных цифр уничтоженных - в лагерях смерти и на оккупированных территориях Советского Союза.
Сразу же после войны, в 1945-1946-м специальное расследование по этому вопросу проводила Польская комиссия по военным преступлениям.
В 1949-м этим занимался Всемирный Еврейский конгресс. В 1970-м американский ученый Джекоб Робинсон опубликовал таблицу уничтоженных евреев в каждой из стран Европы.
В Декабре 1987 года в Париже проходил специальный коллоквиум по теме: «Нацистская политика массового уничтожения». И в том же году вышла в свет «Популярная история евреев» Пола Джонсона, в которой автор, затрагивая тему Холокоста, касается и числа жертв.
В 1990-м попытку оценки этого числа делает один из самых авторитетных исследователей Холокоста – профессор Израиль Гутман – сам бывший узник Варшавского гетто и участник Восстания. (32)
И, наконец, в 1998-м вышла в свет монография французского историка Льва Полякова (кстати сказать, русского по национальности, вывезенного родителями в 1920-м из Петербурга): «История антисемитизма. Эпоха знаний», в которой автор снова (в который раз!) поднимает этот неразрешимый вопрос – количество жертв Холокоста. (33)
Список этот далеко не полный. Но примечательно, что все исследователи, пользуясь различными методами, приходят . . .
Нет, конечно, не к одной и той же цифре, а к некоторому ранжированному ряду - от 5 до 8 миллионов уничтоженных людей.
Наиболее эффективной статистической характеристикой этого ряда будет не «среднее» его значение и не «медиана», рассекающая его на две равные части, а «мода»- значение, наиболее часто встречающееся в ряду.
А «мода» в данном случае соответствует цифре, близкой к 6 миллионам.
Ну, посудите сами! Это ли не мистика!
Снова, в который раз, возникает эта цифра: 6 миллионов!
Цифра, которая была названа Вильгельмом Хеттлем.
Знал ли он ее изначально? Не из отчета Корхерра, конечно, где ее не было, а из других источников, которые и сегодня остаются неизвестными?
Эту же цифру, без претензий на абсолютную точность, получили и мы, взяв за основу приведенные в отчете Корхерра результаты конца 1942-го и приплюсовав к ним известные данные о погибших - в 1943-м в Аушвице, Треблинке, Хелмно, Собиборе и Майданеке, в 1944-м в Аушвице, Хелмно и Майданеке, и в 1945-м в Хелмно. Мы также приняли во внимание предполагаемое количество уничтоженных немцами и их союзниками румынами на территориях Советского Союза, в Транснистрии и в Одессе.
Наш результат – 6.425.000.
В том же ряду находится цифра Мартина Гильберта (5.950.000) – личного биографа Уинстона Черчилля и автора более 40 книг. (34)
И все же, несмотря на все попытки, общее число уничтоженных нацистами евреев не определено окончательно. И связано это с целым рядом объективных причин.
Вспомним проклятый 1933 год.
На арену истории вышел Бесноватый Адольф Гитлер, и рухнул старый еврейский мир. Раскололся, как дорогая фарфоровая чашка на тысячи маленьких черепков. Рассыпался по всему белу свету.
Все началось с Германии.
Евреи побежали.
Сначала - во Францию, Англию, Италию, Бельгию, Голландию.
Потом – в Палестину, в Северную и Южную Америку.
Потом еще дальше – в Южную Африку, Австралию, Новую Зеландию, в Японию, в Китай.
Потом уже некуда стало бежать: никто не хотел принимать!
И начались депортации – Гитлеровские и Сталинские.
Горела Европа. Менялись границы стран: Румынии, Венгрии, Болгарии, Чехословакии, Югославии, Польши, Германии, СССР.
Возникали новые образования: Остмарк, Вестмарк, Протекторат Богемия и Моравия, Генерал-Губернаторство и, наконец, проклятая Б-ом земля Транснистрия. И Одесса, ставшая вдруг «столицей» этой Транснистрии и частью Великой Румынии – «Романия Маре».
Поди, разберись: где и сколько было евреев (местных, беженцев, депортированных?) до начала войны, и до какой войны. Второй Мировой? Отечественной? Сколько из них осталась в живых после войны и где именно – в Австралии? В Новой Зеландии?
Сколько из них было уничтожено, сколько покончили жизнь самоубийством, а сколько умерло своей смертью – хотя возможно ли было умереть «своей смертью» в этом кровавом Безумии?
Особенно проблематична оценка уничтоженных евреев на территориях Советского Союза. Здесь, как известно, не было лагерей смерти, снабженных перфораторами и табуляторами Холлерита американской компании IBM, где каждая человеческая жизнь была поставлена на перфокарту. Здесь людей убивали «по-черному» без перфокарт, без табуляторов, без газовых камер и крематориев. Убивали при ярком свете дня, не таясь, не скрывая своих намерений ни от жертв, ни от зрителей, которых ожидало захватывающее зрелище человеческой агонии.
Убивали прямо на улицах. Расстреливали в парках, в противотанковых рвах, в первых попавшихся оврагах. Вешали на деревьях, на балконных решетках, на расписных лошадках детских каруселей. Сжигали живыми в синагогах и в школах. Живыми закапывали в землю. Живыми бросали в жерла угольных шахт, в колодцы с питьевой водой.
Десятки тысяч людей убивали, случалось, в течение двух-трех дней, как в Бабьем Яру в Киеве – около 33.000, в Дробицком Яру близь Харькова -15.000, в Богдановской Яме в Транснистрии – 56.000, в противотанковых рвах на Дальнике под Одессой – 22.000.
Трудно в это поверить? Трудно!
Так, быть может, все это выдумка?
 

é

назад

на главную